– Чем могу помочь, мадемуазель?
– Мне нужна комната, чтобы переночевать.
– К сожалению, все комнаты у нас заняты. Единственное, что осталось – это каморка на чердаке. Но боюсь, что она слишком убогая для вас, мадемуазель.
– Сейчас мне все равно. Мне нужен какой-то приют и ночлег.
– Ну что же… Я позову жену, она покажет вам комнату. Мне тяжело подниматься по лестнице.
Он кликнул жену. В противоположность мужу, она оказалась худой высокой женщиной, со впалыми щеками, совершенно плоской фигурой и безжизненным голосом. На лице ее было выражение полнейшего равнодушия ко всему, что ее окружает и происходит. Это вполне устраивало Кэтрин. Меньше всего ей сейчас хотелось отвечать на вопросы.
Каморка под чердаком и впрямь оказалась крошечная и жалкая: старая деревянная кровать с продавленным рваным матрасом и такой же подушкой; маленький шкаф, рассохшийся от времени, отчего дверцы на нем скрипели и свободно болтались, не закрываясь до конца. У двери стоял покосившийся стол, а на нем кувшин с водой и таз для умывания. Утварь была помятая, с отколовшейся эмалью. На стене было прибито несколько крючков. На одном из них висела картина, написанная маслом. От взгляда на нее Кэтрин стало не по себе: унылые бедные парижские улицы в хмурый осенний дождливый день, наподобие сегодняшнего. Кэтрин захотелось плакать. Хозяйка заметила ее взгляд и сказала своим бесцветным голосом:
– Здесь жил художник. Вначале он платил нам за комнату, но под конец совсем обнищал и в уплату долга оставил эту картину. Мне она не нравится, но муж велел оставить. Он сказал, что возможно, когда-нибудь, как это случается у художников, этого человека признают талантливым, и его картины будут стоить целое состояние. Я не помню, как его зовут. Муж мне постоянно называет его имя, но я все время забываю.
– А что с ним сейчас?
– Не знаю. Кто-то говорил, что он умер от чахотки. Это неудивительно, ведь он все время был голодным. Я думаю, что для него смерть стала лучшим выходом.
Кэтрин еще раз взглянула на картину. От нее веяло тоскливой беспробудной безнадежностью.
– Лучше не глядите на нее, мадемуазель. Вы молоды и красивы. Кто знает, может у вас еще все наладится. Я вижу, вы совсем промокли. Если у вас есть во что переодеться, вы можете принести ваше платье ко мне в комнату. Там теплее и оно немного подсохнет до завтрашнего утра. Если вы надумаете куда-то идти, ваш саквояж я советую взять с собой. У нас здесь много разного народа обитает и не все из них добропорядочны. Я даже свою комнату не рискую оставлять без присмотра. Поэтому в пансионе всегда кто-то есть: либо я, либо муж. Ужина я вам предложить не могу, только хлеб и молоко. Кормить жильцов выходит слишком дорого. Поэтому они сами питаются, где придется, а нам платят только за ночлег.
Закончив свою речь, женщина умолкла. Кэтрин поблагодарила хозяйку и попросила хлеба с молоком. Она была голодна, а с собой у нее не было ничего съестного.
Пока