Маркус, оглядев пришлого человека, со злостью в голосе выпалил на английском, – кто ты?
Человек не отвечая, положил поднос на столик, затем подкатил его к креслу. Встав рядом с ним, он склонил голову с защитным шлемом–маской и проговорил по-английски сюрреалистическим голосом, – задавать вопросы сейчас не уместно с твоей стороны. Лучше скажи кто вы, и зачем вы решили проникнуть на яхту!?
– Да пошёл ты! – кинул Маркус, двигая челюстью, – вы не представляете, во что ввязались! Против кого вы пошли!
– Аналогичное отвечу тебе, приятель! – отозвался Сокольский, улыбаясь под маской, но сохраняя спокойный тон, – давай не тупи! Я в любом случае получу ответы, однако процесс их получения может быть безболезненным для тебя. Либо адски мучительным, и в итоге летальным, приятель!
– За вашей яхтой следят, вы на крючке. Ваша свобода и жизнь – вопрос времени! – ответил человек, прикованный к кожаному лежбищу.
– На крючке говоришь… – протянул Сокольский и потянулся к шприцу с красным колечком–маркировкой.
Взяв его, Александр поднёс жало к вене. Конечности человека были настолько прижаты кожаными ремешками, что он, попытавшись всполошиться, не получил желаемого результата. Лишь обозлив глаза, плюнул на белую ткань костюма.
Сокольский в скафандре пожал плечами и проговорил безучастно, – как скажешь!
И вколол в руку иглу, пуская химию по вене.
Пленник закричал, и в последующие секунды расслабился и обмяк. Зрачки расширились, и злость на загорелом мужественном лице, тронутом двухдневной щетиной сменило спокойствие, дыхание выровнялось. Химический состав, моментально воздействовав на головной мозг, отключил все двигательные нервы и рецепторы, отвечающие за сокращение мышц и на уровне мышления за силу воли, предоставив прямой доступ ко всей информации, сокрытой в памяти этого человека.
Сокольский, вытянув шприц, отодвинул тележку, и, достав коммуникатор из кармана костюма, включил запись и принялся вести словесный допрос, получая подробные ответы на вопросы.
Спустя двадцать минут он вколол Маркусу снотворное, и, дождавшись пока брюнет с крепким телосложением провалится в бессознательное состояние, стянул с себя шлем и положил его на медицинский столик.
Глядя на человека, Сокольский активно напрягал желваки на скулах, усиленно размышляя. Крайне недовольно покачав головой и цокнув языком, он прошептал, прежде чем выкатить столик из комнаты, запереть её, скинуть защитный костюм и пойти в кают-компанию для совещаний, выходя на связь с агентством, – …лять. Только этого сейчас нам не хватало!
Москва.
11.00.
Находясь в своём рабочем кабинете в повседневных потёртых джинсах и клетчатой рубашке с коротким рукавом, Антон Сергеевич Разумов стоял возле ультратехнологичного рабочего стола.
Скорее