Бахрам невольно ощупал свой кошти – священный кушак из семидесяти двух шнуров, который всегда носил на поясе. С детства кошти был его талисманом, защищающим от ужасов непознанного, но сейчас и он насквозь промок.
И тут, заглушая рев шторма, раздался страшный треск, словно корабль разламывался на куски. Шхуна круто завалилась на правый бок, Бахрама и Вико отбросило к борту. Высыпавшиеся опийные кругляши градом стучали по балкам, каждый из них стоил немалой суммы серебром, но сейчас об этом никто не думал. Казалось, вот-вот «Анахита» перевернется килем вверх.
Но корабль медленно, как бы нехотя, выровнялся, потом завалился на левый борт и вновь на правый, после чего обрел неустойчивое равновесие.
Каким-то чудом фонарь не погас.
– Что случилось, патрон? – спросил Вико, когда качка немного унялась. – Почему вы так смотрели? Что вы увидели?
С головы до ног перемазанный бурой слизью, управляющий выглядел жутковато. Он всегда уделял большое внимание своему внешнему виду и одевался в европейской манере, но сейчас изгвазданные опием сорочка, жилет и брюки выглядели уродливой коростой. А на лице, с которого стекала мутная жижа, дико сверкали белки больших выпуклых глаз.
– О чем ты?
– Вы как будто увидали призрака.
Бахрам тряхнул головой.
– Кай най. Пустяки.
– И еще вы позвали…
– Сына Фредди?
– Да, только назвали его иначе, китайским именем…
– А-Фатт?
Вико знал, что хозяин почти никогда так не называет сына.
– Глупости. Ты, наверное, ослышался.
– Нет, уверяю вас. Я хорошо расслышал.
Бахрам был как в тумане, язык его еле ворочался.
– Видимо, испарения… опий… – пробормотал он. – Что-то помнилось…
Вико озабоченно нахмурился и под руку повел хозяина к трапу.
– Патрон, вам надо отдохнуть. Ступайте в свою каюту, я тут за всем присмотрю.
Бахрам окинул взглядом трюм. Впервые его благополучие так зависело от конкретного груза, и еще никогда ему не была так безразлична дальнейшая судьба его дела.
– Ладно, Вико. Откачай воду и спаси, что сможешь. Потом сообщишь, насколько велик ущерб.
– Слушаюсь, патрон. Не спешите, потихоньку.
Из-за качки (а может, головокружения) подъем по трапу показался нескончаемым. Но Бахрам не торопился, был очень осторожен и делал остановки, чтоб отдышаться. Полудюжина ласкаров, столпившаяся возле люка,