– Когда грузили, еще дышал, – сообщил майор. – Везучий сукин сын! Я бы его, честно говоря, своими руками придушил, но, чую, если выкарабкается, рассказать сможет многое. За пазухой у него висел «Стечкин» с глушителем. Серьезный клиент! Не пойму только, как это он так лопухнулся, что подорвался на собственном взрывном устройстве…
– Куда его увезли?
– В Склиф, кажется, – с сомнением произнес майор. – Прикажете уточнить?
– Не нужно, – сказал Федор Филиппович. – Спасибо.
Он вернулся к своей машине, чувствуя себя совсем больным и старым, тяжело опустился на заднее сиденье и сунул под язык таблетку валидола.
Боль в груди улеглась, стало полегче, и генерал даже обрел некую видимость былой уверенности в себе. Возможно, подействовал валидол, а может быть, необходимость срочно принять какое-то решение и безотлагательно привести его в исполнение, как обычно, помогла ему собраться.
– В институт Склифосовского, – коротко бросил он, захлопнув дверцу.
На выезде из арки водителю пришлось притормозить, чтобы разминуться со встречной машиной, которая стремилась въехать во двор. Эта машина, тяжелый бронированный «мерседес», тоже приостановилась. Стекло вдруг плавно поползло вниз, и в образовавшемся проеме Потапчук увидел ненавистную белесую физиономию клиента. Господин депутат смотрел на генеральскую машину, и, хотя тонированное стекло не позволяло ему разглядеть, кто находится внутри, у Федора Филипповича было чувство, что клиент прекрасно его видит и смотрит ему прямо в глаза.
Затем губы клиента дрогнули, сложившись в снисходительную, издевательскую улыбочку, и оконное стекло поползло вверх. Федор Филиппович преодолел минутное искушение распахнуть дверцу и, выхватив пистолет, попытаться сделать то, что не удалось Глебу, а потом машины разъехались, и предпринимать что-либо стало окончательно поздно.
Глава 3
– А ты молодец, Эрнст Карлович, – сказал Жуковицкий, протягивая астрологу широкий стакан виски со льдом. – Ей-богу, молодец! Признаться, у меня мороз по коже. Прямо колдовство какое-то. Ну, скажи, как ты это делаешь? Смотришь в хрустальный шар или копаешься палочкой в куриных потрохах?
Юрген с благодарным кивком принял стакан, по-птичьи заглянул в него одним глазом и сделал осторожный, маленький глоток. На его губах играло подобие улыбки; он был заметно польщен похвалой. Впрочем, при упоминании куриных потрохов он слегка поморщился, как человек, которого начинает утомлять непроходимая тупость собеседника.
– Никаких чудес, – сказал он, – никакого колдовства. Я уже говорил вам, Альберт Витальевич: астрология – это наука, а не шаманство. Понимаете? Наука! Такая же точная, как физика… Но достижения современной физики вас почему-то не удивляют…
– Ну, физика! – воскликнул Жуковицкий, опускаясь в кресло. Пренебрежительно отодвинув в сторону ведерко со льдом, он налил