Придя к такому выводу, синьор Витторио решил, что пора спать. Он положил сигару в пепельницу, развязал и бросил поверх висевшего на спинке кресла пиджака свой модный шелковый галстук, а затем, двигаясь не совсем уверенно, переоделся в халат и двинулся в ванную. Дверь за ним закрылась, и стало слышно, как из душа полилась вода. Через минуту из ванной сквозь плеск струй уже доносилось негромкое, довольно мелодичное пение – принимая душ, синьор Витторио любил мурлыкать под нос оперные арии.
Но даже если бы Манчини не имел такой привычки и мылся молча, шум воды все равно помешал бы ему услышать негромкий щелчок электронного замка, которым была оборудована входная дверь номера. Металлическая ручка медленно, осторожно опустилась вниз, дверь приоткрылась буквально на палец. Хорошо смазанные петли не издали ни единого звука, и после секундной паузы дверь открылась шире.
В щель боком проскользнул какой-то человек в приличном, но недорогом костюме и наброшенном поверх него коротком черном пальто с белым шарфом. Длинные, прямые, иссиня-черные, как у индейца, волосы были отброшены назад, открывая смуглое, обрамленное аккуратно подстриженной бородкой, мужественное лицо со светлой полоской старого шрама на левой щеке. На руках у незваного гостя были тонкие кожаные перчатки; правая уверенно и привычно сжимала пистолет с глушителем, а на левом плече висела небольшая дорожная сумка.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, незнакомец осмотрелся. Бесшумно ступая по мягким коврам, он прошел в пустую гостиную, заглянул в спальню и, убедившись, что в номере нет посторонних, вернулся в прихожую. Из ванной все еще доносились плеск воды и обрывки оперных арий. Чернобородый взвел курок пистолета и положил ладонь в перчатке на дверную ручку.
Дверь ванной бесшумно распахнулась настежь, оттуда потянуло теплой сыростью. Сквозь пластиковую занавеску виднелись смутные очертания человеческого тела. Чернобородый поднял пистолет и трижды выстрелил. Пение оборвалось, и синьор Витторио Манчини с шумом рухнул в ванну, оборвав и утащив за собой занавеску.
Убийца подошел ближе. Вода продолжала хлестать из душевой насадки, смывая с кафельной стены кровавые брызги. Глаза синьора Витторио были закрыты, вода стекала по щекам, как слезы, на белой эмали ванны виднелся смазанный кровавый