В этот момент пришедший в себя сержант прыгнул на спину Суворина, ухватив его руками за шею. Не пытаясь сбросить его, Панкрат ударил затылком в лицо. Потом резко присел, раскинув руки в стороны. И с разворота ударил его прямым ударом в печень. Хватка сержанта ослабла, и он медленно сполз на землю.
В это время младший лейтенант, выплевывая набившуюся в рот грязь, дотянулся до выбитого из его руки пистолета и, целясь в Суворина, прохрипел:
– Не двигаться, сука! Иначе я размозжу твою голову.
Запоздало догадавшись, что слишком увлекся старшим сержантом, Суворин разжал руки, и старший сержант мешком упал на дорогу.
– Не двигаться! – повторил гибэдэдэшник и, не опуская пистолет, поднялся и подбежал к нему сзади.
Солнце было уже у самого горизонта. До наступления ночи осталась пара часов. Во рту у Панкрата все пересохло. И он по требованию младшего лейтенанта заложил руки за спину, дав защелкнуть на них наручники, и покорно отправился в машину.
– Дерьмо, – пробормотал он.
– От дерьма слышу, – устало парировал лейтенант. – Садись рядом с водителем.
Сам он, ни на секунду не отводя пистолет от его затылка, сел сзади и застонал, пытаясь положить сломанную руку себе на колено.
– Больно? – поинтересовался Панкрат.
– Трогай! – приказал младший лейтенант напарнику, севшему за руль. А затем, когда заурчал двигатель и старший сержант включил первую передачу, сухо, со злобой в голосе ответил:
– Дай время, и ты узнаешь, что такое боль.
– Да уж сопли не пущу, – усмехнулся Панкрат. – А ты, мало того что психованный, в тебе и здравомыслия – ноль. Так трясешься за свою гребаную руку, что посадил нарушителя на переднее сиденье.
А я ведь, пока ты нажмешь на курок, многое могу успеть, например ногами.
– Ногами или руками – все равно тебе один конец, – отпарировал младший лейтенант, поудобнее укладывает сломанную руку.
– А знаешь ли ты, – Панкрат повернулся к заднему сиденью, и теперь дуло пистолета уперлось ему в висок, – что я жутко устал все время оправдывать чьи-то ожидания?
Он снова отвернулся и принялся с предельным вниманием изучать проносившийся за окнами пейзаж.
Скорее почувствовав, чем заметив, как напрягся Суворин, гибэдэдэшник не выдержал, взял пистолет за ствол и изо всех сил обрушил рукоятку на голову сидевшего перед ним пленника. Суворин отключился.
Очнулся он минут через десять после удара по