Лиза отнесла на кухню пустые чашки и, открыв один из выдвижных ящиков, вынула большие кухонные ножницы с черной ручкой. Она зажала ножницы в кулак и на цыпочках отправилась на второй этаж. У комнаты Ратмира она остановилась. Прислушалась. Было тихо. Наверняка он уже давно и крепко спит. Девушка аккуратно нажала на ручку – раздался короткий щелчок и дверь отворилась. В своей постели мирно спал подросток. Он лежал на правом боку, уткнувшись лицом в подушку и совсем ничего не почувствовал, когда тетя склонилась над ним и отрезала завиток русых волос.
Дверь между комнатами Ратмира и Лизы вела на чердак. Девушка несколько секунд переминалась с ноги на ногу подле нее, прежде чем поднялась наверх. Сколько времени она не была тут… С того самого момента, когда дом опустел и она осталась здесь одна, девушка решила просто забыть об этом месте, будто его и не было. Это ей вполне удавалось. Она проходила мимо двери и даже ни разу не задумывалась над тем, чтобы подняться туда, где она часами любила пропадать в детстве. А сейчас ей вновь приходится стоять тут посреди чердака, заросшего паутиной, и дышать затхлым запахом старой ткани и отсыревшего дерева.
Лиза Громова плавно прошла против часовой стрелки и зажгла одну за другой десятки свечей, разбросанных в разных местах помещения. Таинственное место осветилось множеством желтых огоньков. Чердак ожил. Он будто вдохнул пламя свечей и очнулся от долгого сна. После того, как в комнате стало светло, Лиза подожгла высушенный пучок расковника, листья которого были такими тонкими и острыми, что напоминали саблю, и тут же задула его, чтобы он не горел, а дымился. Теперь пространство заполнял душистый дым.
Девушка остановилась посреди комнаты и обвела ее взглядом: темные шкафы с книгами, сундуки, древо жизни, заключенное в круг во всю стену и оно – старинное зеркало, укрытое от мира тонкой черной материей. Зеркало касалось пола и тянулось вверх на целых два метра. Ширина его тоже была солидной. Оно стало той единственной вещью, которую пра…прадедушка взял с собой из родительского дома на необжитую землю, где построил первый дом в теперешнем городе Грувске. Алексей Громов наказывал беречь зеркало. Его наказ строго исполнялся каждым поколением. Хотя в общем-то это было не так трудно, как могло показаться, поскольку, как ни странно, зеркало было довольно крепким, а может его хранила особая магия, ведь даже когда в начале двадцатого века случился пожар, огонь не навредил ему.
Лиза стянула черную вуаль и обнажила серебристую гладь. Из-за толстого слоя пыли огоньки свечей отражались мутными пятнами, но это придавало лишь еще больший привкус колдовства, витающего в комнате. В каждом углу витиеватой рамы зеркала был сплетен древний славянский символ – родимич. Он устанавливал связь между всеми поколениями