Долго думал Михаил Петрович. Взвешивал все «за» и «против», тянулся к телефону и отдёргивал руку. Наконец, поняв, что терять ему, в принципе, нечего, Михаил Петрович набрал номер, указанный в письме. Через несколько гудков, в трубке послышался тихий голос:
– Алло…
Михаил Петрович откашлялся:
– Люба?
В трубке замолчали, но уже через секунду тот же голос воскликнул:
– Миша!
Ну, вот и поговорили. О чём спрашивать?
– Миша, ты получил письмо… – Люба говорила с некоторым трудом. – Я расстроила тебя? В твоей семье какие-нибудь проблемы?
– У меня нет семьи, – Михаил Петрович хотел ответить просто, но получилось с некоторой горделивой ноткой.
Люба замолчала.
– И детей тоже нет, – эту фразу Михаил Петрович выпалил неожиданно, как будто бы из принципа.
– У тебя есть Миша, – возразила Люба. – Можно он к тебе приедет?
– Надолго? – вырвалось у Михаила Петровича.
Люба вздохнула:
– Да нет, на пару-тройку дней. Познакомитесь, а потом он вернётся домой. Ты не волнуйся, у нас трёхкомнатная квартира.
Михаилу Петровичу стало очень неудобно. И вопросы он не те задаёт и, вообще, ведёт себя, как трусливый мальчишка. С другой стороны – этот мир жесток. Чего можно ожидать в следующую минуту, предположить не мог никто.
– Когда Миша возьмёт билеты, я перезвоню, – сказала Люба.
Разговор окончен. Михаил Петрович испытал странное чувство – он не один. Но тут же одёрнул себя. Никто не знает, что может из этого получиться. Достал пузырёк с нитроглицерином, перевёл дыхание и направился к тайнику.
В тайнике у Михаила Петровича хранилась шкатулка с драгоценностями. Когда он выгнал из дома эту стерву (жену), то драгоценности забрать с собой не разрешил. Несколько массивных перстней, три золотых цепочки, изумительной красоты брошь, которая досталась ему от мамы. Михаил Петрович долго разглядывал украшения, протёр их бархатной тряпочкой. Затем пересчитал деньги, которые тоже лежали в тайнике. Пять тысяч рублей. Надо завтра отнести их в сберкассу. Чем меньше соблазна – тем лучше. Наконец, закрыл дверцу