А пока Сферикалом будет управлять совет иерархов сфер.
Странно, но все, что сделал Райтегор, эта последняя ошибка императора Ионта и смертельный враг слуг Эйне, в конечном итоге привело к пользе: Сферикал очистился от самых гнусных иерархов, забывших о сути служения.
А теперь, если устранить засевшую у самого сердца занозу – иерарха Глира – может, и удастся воскресить в памяти Гончаров заветы основателей братства. Только так можно восстановить ушедшую из Подлунного мира магию и больше никогда не приносить кровавые жертвы, никогда, – думал Сьент.
Только так.
На его груди уже не ощущалась давящая тяжесть круга из небесного металла, на поясе висел простой нож вместо ритуального. Не потому ли ему было легко, как никогда с тех пор, как он стал Гончаром?
Третий раз начать жизнь с нуля – это ли не радость?
В конце концов, уже давно ясно, что методы реконструкции братства сверху исчерпали себя, если только не ввести прямую тиранию и забыть в итоге, ради чего он живет.
Не ради власти, отнюдь.
План преобразований Сферикала он оставил ученикам, и они достроят новое здание. А Сьент… теперь его место в самом низу. Его задача – заботиться, чтобы в постройке не было трухлявых камней. С помощью дарэйли смерти, способного убивать на расстоянии.
Он никому не сказал, какую сущность почуял в Райтегоре.
И пусть он грозил тогда принцу, что не позволит убивать братьев в Сущем. Но не уточнил, кого он, Сьент, может считать воистину братом. Не Глира же, в самом деле, и ему подобных. Вот когда начнут гибнуть исключительно отступники от древних заветов, братья опомнятся.
И никто не заподозрит бывшего Верховного.
Особенно, если пустить слух о карающей деснице бога Эйне. Болезнь Братства зашла слишком далеко, и гнилую плоть надо безжалостно отсекать. А к тому, кто может легко отказаться от власти, она приходит сама, как любящая женщина.
Женщина…
Сьент взял с собой только Ханну, поднятую Мариэт почти со смертного одра, и теперь с тревогой прислушивался к ее кашлю в кулачок.
Не сверни путники с пути неделю назад, чтобы, сделав крюк через городок Фратург, повидать Гончаров в тайной обители, то уже грелись бы в тепле у каминов замка Энеарелли. В том случае, конечно, если им окажут теплый прием, на что надежды было мало.
Никаких вестей из замка, куда люди и дарэйли увезли князя Доранта и его внука, так и не донеслось за это время. Гончар ехал в полную неизвестность.
Райтэ мог и опомниться, осознать силу, которой Гончар вовремя – ох, как вовремя, слава Эйне! – подрезал крыло, а старый князь – та еще головная боль! – мог придумать какую-нибудь каверзу.
– Потерпи, Ханна, скоро доедем до Фратурга, будет нам и тепло очага, и горячее молоко с медом.
Взрыв кашля был ему ответом.
Сьент так отвык от проявления человеческих слабостей за годы общения только с жрецами и дарэйли, что не сразу заметил признаки простуды у терпеливой