Знаю я, что уповают,
ожидают день и час,
руки дружно потирают,
знаю точно без прикрас.
Кровожадно смотрят в спину,
дружелюбно мне в лицо,
представляют всё картину
«Опустелое крыльцо».
Знаю, ждут мою погибель,
травму, хворь или беду,
верят в то, что будет прибыль
и почёт, коли уйду.
Но спокойным
ровным шагом
путь свой дальше
я держу,
ну а вы
кусайте локти,
чрез плечо
им говорю.
Облизнутся подхалимы,
улыбнутся и враги,
а завистники, конечно,
не останутся в тени.
Держите ушки на макушке
Держите ушки на макушке,
часто слышал я, друзья,
но доверчивый был с детства,
верил всем, увы, всегда.
Говорили простофиля
про меня все за глаза,
иногда родня журила,
но по-свойски и любя.
И однажды приключилась
со мной история одна,
по наклонной жизнь скатилась,
доверчивость тому вина.
Как-то шёл я по проспекту,
город спал уже… когда
услышал: «Помогите!
Убивает он меня!»
Без раздумий вмиг поспешно
бросился на помощь я,
помог женщине успешно,
спас от хулиганья.
И только утро наступило,
едва открыл свои глаза,
стучали в дверь мне торопливо,
настойчиво и не шутя.
Дверь отворив, связали руки,
под стражу взяли и крича
сказали: «Даже на поруки,
не выйдешь ты уж никогда!»
Как оказалось, обратилась
та женщина, что спас вчера,
в полицию она явилась
и заявила на меня.
О том, что я её ограбил
и мужа бил, который ждал
свою супругу у порога,
которую он обожал.
Родне моей она сказала
о том, что коли заплачу,
не будет дела, приговора,
и я спокойно заживу.
Ответ мой был простой и ясный,
что ей копейки я не дам,
возможно, люди скажут – жадный,
но честный, гордый и не хам.
Потом был суд, такая доля,
судили меня за доброту,
а аферистка и свобода
по сей день живут в миру.
Держите ушки на макушке,
часто слышал я, друзья,
но доверчивый был с детства,
верил всем, увы, всегда.
Тридцать восемь
Годы шли, и вот седины
появились у виска,
нет, не старость подступила,
тридцать восемь мне пока.
Тридцать восемь?.. Да, немного,
но скажите, господа,
что же всех нас так пугает
цифра в градусах