Наконец она выкрутилась и отодвинулась к спинке кровати.
– Мам, ты чё? Это что вообще такое было? Обслюнявила меня всю.
– Вставай, ты в школу опаздываешь.
Соня улыбнулась. Ей план сработал. Юлины щеки пестрели лимонно-шафрановыми всполохами, в глазах светилось недоумение и приглушенная радость.
– Да встаю уже. Лучше в следующий раз водой меня поливай. Нацеловала меня, как пухложопую ляльку.
Соня поднялась, бросила взгляд на гитару в кресле и, скрывая улыбку, вышла из комнаты. Дальнейшие события она предвидела и без способностей оракула. Естественно, на первый урок Юля опоздает, даже если не будет завтракать, а потом снова позвонит классная руководительница и будет сокрушаться, что Юля прогуливает и, если так будет продолжаться, им предстоит посетить очередное «чаепитие» у директора.
Соня резко остановилась посередине коридора. Господи! Она ведь так и не встретилась с учительницей. А это было две недели назад! Сейчас вытолкает дочь в школу, соберется на работу и обязательно позвонит, дело, может, и не срочное, но точно важное, раз классная руководительница хотела поговорить наедине.
Эту мысль Соня помнила еще около часа, а потом благополучно забыла.
После переписки с Марком прошло две недели, Соня реагировала на каждый сигнал телефона, вздрагивала и с нарочитой медлительностью заглядывала в инстаграм. Марк не писал и не лайкал её фото. Видимо, сказал все, что хотел. Признав этот факт, Соня испытала облегчение, а следом погрузилась в тоскливое состояние апатии. Зачем он вообще разбередил воспоминания?
Ноябрь дышал в спину сипло и промозгло, покусывал утренней изморозью, влажно облизывал затяжными дождями. Последнее время Соне все время казалось, что она заболевает. Такое неприятное состояние преднедуга, вроде и кашля нет, и температуры, но одолевает слабость, сонливость и озноб. Работа требовала внимания и силы, а ей порой тяжело было подняться с постели. Почти все утренние сеансы Соня перенесла на послеобеденное время, хотела выспаться. Но чем больше спала, тем больше хотелось.
Кирилл заволновался. Отправив детей в школу, остался дома.
– Сонь, что-то ты мне не нравишься.
Она отвернула край одеяла, выставив наружу только взъерошенную макушку и нос.
– Я и не должна тебе нравиться, люби меня.
– Прям сейчас?
Соня задумалась.
– Сейчас это будет похоже на некрофилию. Чувствую себя трупом.
Кирилл скривился.
– Фу, Сонька, – он пощупал её лоб, – что с тобой? Я переживаю. Может, нужно проверить щитовидку? Авитаминоз?
– Не знаю. Невесело мне. Всё такое серое и бессмысленное, как этот промозглый ноябрь. Дом все время стонет. Тоскливо, хоть вой.
Кирилл торопливо поднялся, наигранно хлопнул в ладоши.
– Я знаю, что тебе поможет. Поездка! Нужно выбраться из города, туда, где нет ничего серого. Помнишь, мы хотели съездить в Лаго-Наки? Там сейчас красиво. Скорее всего, снег лежит.
Соня приподнялась на локтях.
– Может быть. Придется