– Зачем же обязательно ненавидеть? – вступил снова Гройзберг – просто нужно
четко знать и отстаивать правила игры. Ты все верно говоришь. Всем жить хочется. Значит, где надо – нужно подмазать, а тем, кто берет – не зарываться.
– Слишком расплывчато. Но если бы только так обстояли дела! А то, что получается,
каждый, чьи интересы расходятся с соседом, начинает его бессознательно, а то и сознательно ненавидеть. В конце концов, ненавидят, просто из зависти, но не признаются в этом, даже себе. Вот откуда грабежи и убийства. К сожалению, на них идут ужасно легко. И тем легче, чем их больше, чем угроза наказания призрачнее.
– А ты хочешь, чтоб люди целовались и рубаху последнюю отдавали? – саркастически парировал Олег.
– Не вижу в этом ничего плохого. Но давай ближе к земле. Если мы работаем и видим, что это приносит пользу и нам, и людям, почему бы не делать также и остальным? Не быть паразитами?
– А ты спроси людей, кто для них паразит? – теперь уже в разговор вступил Гриша. –
Если они, прямо в этот момент, у тебя ничего не покупают, в большинстве своем согласятся, что паразит – именно ты. То есть мы. В сознании народа, мы ничем не лучше тех, кем возмущаешься ты. Мы все равно, что воры. Может, даже хуже. Потому, что вора многие из них могут и пожалеть и оправдать. Вора, может быть, нужда заставила выйти на широкую, столь привычную для русского мужика, дорогу. А мы, по новым, самым что ни на есть разбойничьим, для них, порядкам, грабим их. Заставляем покупать необходимые вещи по завышенным, установленным произвольно, ценам. Больше нас, они, разве правительство, ненавидят. Но у правительства, куда выгоднее положение.
– Это уж точно, – сокрушенно согласился Петр.
– Так что наша судьба – терпеть и работать. Мы, например, евреи, к этому привычные.
– Слабое утешение.
– Ну, вас послушаешь, прям, хоть плачь! Такая жизнь неподъемная! – снова все услышали глухой голос Саши. – А Гройзберг, тем не менее, живет не жужжит. Да и Цукерман, вряд ли, хуже. Если миллионерами в ближайшем будущем окажутся, я не удивлюсь.
– Если бы! – грустно вздохнул Гройзберг. Ты, вот, Петя, тут рассуждал о всяких высоких материях. Так, я тебе, на это, откровенно, могу сказать, что если б мне выпал реальный шанс срубить одним махом лимон бакинских, я бы щепетильничать не стал. Не упустил бы своего. А поскольку такового нет, приходится быть честным со всеми и во всем. Чтоб вести хороший долгий бизнес – должен быть честным. Это, прежде всего, выгодно. Но если… если бы подвернулся реальный шанс, срубить капусты по крупному, я не упустил бы его. Чтоб свалить из этой клоаки… – глаза Гройзберга посерьезнели и заблестели злым холодным светом. И если бы тебе этот шанс выпал – ты ухватился бы за него. А если нет – так дурак, значит.
– Как