Когда началась вторая чеченская, Сергей немного воспрянул духом и даже поначалу попробовал убедить самого себя, что теперь все будет иначе и надо только добить гадов. Как же, раскатал губу, наивный чукотский мальчик. Веселая дискотека с распилом федеральных средств и туда-сюда откатами продолжилась в полном объеме, а то и покруче. Волков с немалым опозданием, но все же осознал, что главные враги не прячутся по лесам и пещерам, а сидят во властных кабинетах и стахановскими методами куют немеренные бабки себе и потомкам до сотого колена. И уж никак ни в их интересах прекращать в Чечне то, что там до сих пор не без успеха творится. И даже если все до одного чеченцы бросят воевать, эти чинуши на свои кровные наймут для этого дела гастарбайтеров со стороны. И плевать им с высокой колокольни на теракты в московском метро и захват школ. Сами они в метро не ездят, а детки их в России не учатся.
Наблюдать все это бл…тво, а самое главное – в нем участвовать с каждым днем становилось все труднее. Но, что удивительно, как ни терпел, стиснув зубы, а со службы все-таки ушел сам, или почти сам после достаточно мерзкой истории, когда он все-таки сорвался и слегка попортил овал лица очень блатному московскому полковнику. Дело было в Чечне, группа, которой командовал Сергей, отработала задачу и возвращалась в Москву. Командировка получилась трудная, плюс ко всему из-за традиционного российского раздолбайства и всеобщей неразберихи волковскую группу при возвращении накрыла огнем своя же артиллерия. В итоге – двое раненых, причем один из них – Борюсик, позывной «Альт» – весьма неприятно. Группа уже садилась в транспортник, когда и появился тот самый полковник. Этот бравый воин возвращался из боевой командировки с богатыми трофеями для начальства и для себя любимого. При нем была небольшая свита и еще какие-то девки достаточно пошлого вида. Полковничек решил, что Боливар всех не вынесет, и поэтому приказал Сергею и его группе выметаться из самолета. Сергей сначала пытался сдержаться и даже вежливо указал «товарищу полковнику» на то, что среди его людей есть раненые, на что арбатский вояка заявил, что сам Сергей и его раненые ему, товарищу полковнику, глубоко по хрену и зачем-то начал хвататься за пистолет. Тут-то у Сергея, по образному выражению одного из его немногих друзей (о нем позже), «напрочь сорвало буденовку». Пистолетик Волков у грозного московского вояки, конечно же, отнял, да еще вдобавок