И лишь вдосталь напитавшись жизненной энергией обречённых, мгла бесследно исчезала в хаосе, откуда её когда-то заманил на кровавую наживку и запер в амулете смерти чёрный шаман.
Гизелиус наблюдал за происходящим с отчаянием и обречённостью. Он ещё не успел полностью восстановить резерв после событий той проклятой ночи, и теперь у него не хватало силы даже на помощь Тренне. О нескольких гранах, хранившихся в последнем амулете, он не забывал, но старался пока не думать – они пригодятся в самый последний момент, чтобы подарить лёгкую смерть его любимой.
Магистр изучил несчётное количество заклинаний: бытовых, боевых и целительских. И точно знал, что ни одно из них не сравнится по силе и жестокости с «чёрной мглой». Гизу очень хотелось бы выяснить, где мог степной самоучка добыть амулет с одним из самых страшных и неуправляемых заклинаний? И почему он забирал принцесс с таким шумом, ведь немного раньше мог спокойно выкрасть их по одной? Ещё несколько вопросов жалящими осами роились в его голове, однако магистр с безжалостной ясностью осознавал, что искать на них ответы придётся кому-нибудь другому.
– Зелик, тут под полом как будто пустота?
В ответ Гизелиус только крепче прижал к себе жену и грустно улыбнулся. Вот в этом вся Тренна. Словно зверёк, попавший в стремительный поток, будет грести лапками до тех пор, пока остаётся хоть капля силы.
– Я обожаю тебя, – сообщил маг жене так нежно, что у самого защипало в носу, – прости… я говорил это слишком редко, и ещё… я любил тебя задолго до того, как ты вышла замуж в первый раз… только сказать боялся.
– Зелик, ты мне об этом обязательно расскажешь, – деловито перебила Тренна, – и даже по шее получишь… но позже. Сейчас мы туда провалимся… постарайся замедлить падение хоть немного, я не могу одновременно…
Договорить Тренна не успела. Кусок пола под их ногами от действия заклинания развеивания рассыпался трухой, и маги полетели в подвал.
На заклинание левитации магистр истратил последние заветные капли силы, прибережённые на самый крайний случай, но оно того стоило. Супруги рухнули в склад садовника, а тяпки, косы и бороны – вовсе не те предметы, на которые можно свалиться безнаказанно.
– Бежим, – дёрнула мужа за руку Тренна, одним движением пальчика срывая с двери замысловатый замок, особую гордость старшего садовника, – нужно быстро найти бойню или хлев…
О, это сладкое слово – надежда!
Символ странного, неправильного чувства, данного людям свыше то ли в утешение, то ли в наказание. Как часто, поверив призрачной мечте о чуде, люди только затягивают собственные страдания, проводя в ожидании невозможного спасения мучительно долгие годы, дни и минуты.
Но иногда судьба, действующая совершенно произвольно и абсолютно нелогично, даёт человеку счастливый шанс. И если он успеет его распознать и вцепиться мёртвой хваткой – происходит несбыточное. Среди гиблого болота возникает клочок твёрдой земли, на пустынной дороге, словно ниоткуда, появляется отряд припозднившихся воинов, а в тёмной морозной ночи вдруг совсем рядом вспыхивает тёплым светом окошко лесной сторожки.
Вот и сейчас изобретательный разум Гизелиуса мгновенно просчитал, как можно попытаться принести вместо себя в жертву более примитивных существ. Дворцовые повара откармливали в отгороженном от конюшни закутке пару поросят и в тот день, когда год с самой тёмной ночи поворачивал к свету, жарили их на огромных вертелах прямо посреди двора.
Ничего… лишь бы всё удалось, он купит им в три раза больше свиней и бочку лучшего вина… Молитесь, повара и охранники, за удачу двух магистров.
Маленькая дверца, через которую поварята носили в свинарник помои, распахнулась издали от взмаха руки леди Тренны. Магистры, мчавшиеся так, как не бегали ещё ни разу в жизни, заскочили в неё с резвостью спасающихся от пожара мышей.
– Сюда. – Гизелиус подтолкнул жену к навозному оконцу и, едва она ухватилась за грязные доски, резко выпихнул наружу.
Тренна отплатила тем же: стоило мужу высунуться по пояс, махнула рукой, и магистр вылетел из закутка, как пробка.
– Ох, тёмные силы… – сорвалось с губ мага, когда он впечатался в ближайшее дерево.
Однако Тренна, успевшая бросить на каморку самый сильный из своих щитов, чтобы гнавшаяся за ними по пятам мгла, получив в жертву поросят, не ринулась дальше, уже была рядом с мужем.
Торопливо провела руками над его согнутой от боли спиной и потащила магистра прочь. И лишь добравшись до густых кустов, росших у самой стены, и убедившись в отсутствии наблюдателей, повернула камень в портальном амулете.
Гизелиус даже слова не успел сказать, как ощутил себя лежащим на чём-то