Приключения Иоганна Мекленбургского: Приключения принца Иоганна Мекленбургского. Великий герцог Мекленбурга. Конец Смуты. Иван Оченков

и дал им поручение: «Отправиться туда, не знаю куда, и привезти то, не знаю что». Если без шуток, то по-тихому съездить в окрестности Познани в одну маленькую деревеньку и разузнать, что там с моим старым Фрицем. Если старик умер от ранения, то помолиться о его грешной душе, а если живой, то привезти ко мне. Все-таки Фридрих стал мне почти родным человеком за время скитаний. Если их и удивила такая забота о слуге, то виду ребята не подали, а, по-быстрому собрав оружие и припасы, усвистали выполнять поручение. Надо сказать, что, посылая их, я руководствовался не только благородством. Старый Фриц, помимо всего прочего, был, по выражению еще не родившегося классика, «и денег, и белья, и дел моих рачитель». То есть исполнял роль казначея и знал о кое-каких ухоронках с добром моего покойного папаши. Да будет земля ему пухом, а черти в аду ленивы и безалаберны.

      Во вторник случилось событие достаточно радостное. В Дарлов прибыли долгожданные представители моих подданных. То есть депутация из Стрелица, Мирова и Ракова. По одному человеку от каждого, не считая слуг и охраны. Я принял их со всеми возможными почестями – все-таки признают меня своим сюзереном, а это дорогого стоит. Особенно для бедного изгнанника. Милостиво выслушал уверения во всевозможном почтении. И вам того же, дорогие бюргеры! Господа, а где деньги? С деньгами же получилось очень интересно. Когда-то эти три города принадлежали местному епископу. Потом на волне реформации их у духовного лица отжали, а горожанам, чтобы не слишком волновались, добавили льгот. Папаше моему их отдали, очевидно, по принципу «на, убоже, что нам негоже». Короче говоря, города мне были много чего должны, но в основном в натуральном виде. К примеру, посылать фураж в мои конюшни. Кормить моих приближенных, число которых, кстати, было строго оговорено. Предоставлять обслугу, когда я нахожусь в городе. Каждый мастеровой цех должен был раз в год изготовить по моему заказу то, что я пожелаю. И прочее, и прочее… Ну и как мне воспользоваться этими ништяками? То есть верноподданные как бы не отказываются, «вы только вернитесь, ваша светлость, и мы тут же…», но на вопрос, нельзя ли эту всю благодать деньгами и сразу, а лучше года за три вперед, тут же глохнут и тупеют. Так, господа, вы верно склонны переоценивать молодость и доброту вашего юного принца. А он, тиран этакий, уже прикидывает, как красиво вы будете смотреться, вися на деревьях в ближайшем лесу. Итак, лишенцы, ну-ка выкладывайте, что вы мне должны деньгами! Господа, уловив перемену настроения, несколько умерили наглость и перешли к налогам денежным. Города должны мне, как своему сюзерену, фиксированные суммы. Стрелиц триста талеров, Миров и Раков по сто пятьдесят. Кроме того, я имею право сеньориального суда. Правда, чтобы оно приносило доход, надо этот суд осуществлять, то есть находиться на месте. Опять двадцать пять! А, вот оно в чем дело – папаша, не желая пачкать руки, передоверил все уголовные дела в своей вотчине за весьма скромную сумму. Кажется, я начинаю понимать, почему моего папеньку так любили подданные, несмотря на все его непотребства.