Как-то ночью Спектро спросил:
– Он бы тебя так же вдохновлял, если б не был подопытным Ласло Ябопа?
– Само собой.
– Хм-м.
Вообразите ракету, чье приближение слышишь только после взрыва. Реверсирование! Аккуратно вырезанный кусочек времени… несколько футов кинопленки, прокрученные наоборот… взрыв ракеты, павшей быстрее звука, – и оттуда прорастает рев ее паденья, догоняет то, что уже смерть и горение… призрак в небесах…
Павлова зачаровывали «понятия противоположения». Допустим, имеется у нас кластер клеток где-нибудь в коре головного мозга. Помогают отличать наслаждение от боли, свет от тьмы, господство от подчинения… Но если неким образом – моря их голодом, травмируя, шокируя, кастрируя, столкнув в одну из переходных фаз, за пределы их бодрствующих «я», вне фазы уравнительной и парадоксальной, – вы подорвете это представление о противоположении, – вот вам уже пациент-параноик, которому быть бы господином, а он себя полагает рабом… которому быть бы любимым, а его мучает равнодушие мира, и «я беру смелость предположить, – пишет Павлов Жанэ, – что вот эта-то ультрапарадоксальная фаза и есть основание ослабления у наших больных понятия противоположения». У наших чокнутых, наших параноиков, маньяков, шизоидов, нравственных имбецилов…
Спектро трясет головой:
– У тебя реакция идет наперед раздражителя.
– Вовсе нет. Ты сам подумай. Он там за несколько дней чувствует, что они летят. Но это рефлекс. Рефлекс на то, что витает в воздухе прямо сейчас. Мы сконструированы слишком топорно и не улавливаем – а Ленитроп улавливает.
– Но тогда выходит экстрасенсорика.
– А можно сказать: «сенсорный сигнал, на который мы просто не обращаем внимания». Оно давным-давно существует, мы могли бы это увидеть, только вот никто не смотрит. В наших экспериментах часто… Кажется, М. К. Петрова заметила первой… женщина, в игру вступила очень рано, по сути… сам факт привода собаки в лабораторию – особенно в нашей экспериментальной работе с неврозами… первый же взгляд на испытательный стенд, на лаборанта, случайная тень, касание сквозняка, некие сигналы, которых мы, может, и не распозна́ем никогда, – и все, собака слетает в переходное состояние… Итак, Ленитроп. Предположим. В городе сама обстановка – допустим, будем считать, что сама война – лаборатория? понимаешь, когда падает V-2, сначала взрыв, затем рев падения… реверсированный, то есть, порядок раздражителей… значит, он может завернуть за какой-то угол, выйти на некую улицу и неясно, по какой причине, вдруг почувствовать…
Воцаряется молчание, вылепленное проговоренными грезами, за дверью голосит боль жертв ракетных бомбардировок, детей Повелителя Ночи, голоса повисают в застойном медицинском воздухе отделения. Молятся своему Господину: абреакция рано или поздно – каждому, по всему этому замороженному и искалеченному городу…
…и снова пол – гигантский подъемник, врасплох возносит тебя к потолку – проигрывается