Амелия глубоко вдохнула, потрясенная этой внезапной яркой вспышкой памяти о том давно минувшем лете. Он никогда не был искренним. Он никогда не ухаживал за ней с серьезными намерениями. Теперь Амелия была достаточно здравомыслящей женщиной, чтобы понимать это. И все же в ту пору она ждала от него предложения – и предательство буквально сокрушило ее.
Почему ужасная смерть леди Гренвилл заставила Амелию вспомнить тот период своей жизни, когда она была такой молодой и такой глупой? Многие годы она не позволяла себе ни единой мысли о том лете, не думала о тех мгновениях, даже когда сидела в гостиной леди Гренвилл, потягивая чай и обсуждая войну.
Но теперь Гренвилл был вдовцом…
Лукас забрал у Амелии стопку тарелок, резко вернув обратно в реальность. Амелия молча уставилась на брата, приходя в ужас от своей последней мысли и со страхом гадая, что же это могло значить.
– Амелия? – встревоженно окликнул Лукас.
Нет, она не должна думать о прошлом. Амелия не знала, почему вдруг воскресли те нелепые воспоминания, но теперь она была серьезной женщиной двадцати шести лет. То романтическое увлечение забылось. Она не хотела вспоминать тот флирт – или что-то еще в этом роде – никогда. Именно поэтому Амелия упорно гнала от себя мысли о романе все эти годы – с тех пор, как Гренвилл уехал из Корнуолла, не сказав ни слова, вскоре после трагического несчастного случая, унесшего жизнь его брата.
Все это нужно было забыть.
И это забылось! После тяжких душевных мук, разумеется, после долгой печали, но Амелия нашла в себе силы продолжать жить. Она сосредоточила все свое внимание на маме, рассудок которой давно помутился, на братьях, сестре и имении. Так Амелии действительно удалось забыть о Гренвилле и их романтических отношениях на целых десять лет. Она была занятой женщиной в стесненном материальном положении и с обременительными обязанностями. Жизнь Саймона тоже не стояла на месте. Он женился и обзавелся детьми.
И никаких сожалений у Амелии не было. Она была нужна своей семье. Таков был ее долг – заботиться обо всех близких – еще с детских лет, когда отец их бросил. Но потом во Франции вспыхнула революция, началась война, и все изменилось.
– Ты чуть не выронила тарелки! – воскликнул Лукас. – Тебе плохо? Ты жутко побледнела!
Амелия вздрогнула. Ей действительно стало дурно. Но она не собиралась позволять прошлому, давно умершему и погребенному, волновать ее снова.
– Это ужасная трагедия!
Лукас, золотистые волосы которого были небрежно стянуты назад в косу, пристально смотрел на нее. Он только что приехал из Лондона – или, по крайней мере, утверждал, что прямиком оттуда.