Выходя из актового зала, Херонимо и Эстебан ещё раз повторили, какая это всё для нас великолепная возможность, и что такие шансы даются раз в жизни.
Они уже почти ушли, но в последний момент вдруг обернулись.
– Ах, и ещё одна деталь, – сказал Херонимо.
– Ничего особенного, просто незначительная мелочь, – сказал Эстебан. – Дело в том, что, дав разрешение на проведение турнира, федерация поставила нам небольшое условие.
Все внезапно замерли. Наступила полнейшая тишина.
– Я знала это! – сказала Алисия.
– Я тоже знал, – сказал Грустный.
– В последний раз, когда вы ставили нам условие, мы чуть не потеряли место в Лиге, – сказал Фелипе.
– На этот раз действительно мелочь, – сказал Эстебан, не обращая особого внимания на Фелипе.
– Совсем-совсем маленькая… – закивал Херонимо.
– Вам станет смешно, когда вы узнаете…
На самом деле, когда они, наконец, сказали нам, о чём идёт речь, никому из нас смешно не стало.
Ни чуточки.
6
– Франциско, я не собираюсь расследовать, кто написал эту чушь на стене школы, – сказал мой отец, теряя терпение.
– Но, папа… – начал возражать я.
– Кому какое дело, с кем целовалась твоя девчонка? – сказал мой брат.
– Это не чушь, всё очень серьёзно, к тому же это ложь, и главное… она не моя девчонка! – выпалил я.
Мы завтракали на кухне. Это был один из немногих моментов дня, когда вся семья собиралась вместе.
Мой отец окунул огромное печенье в кофе с молоком, а затем поднёс его ко рту. Мама пила апельсиновый сок, не переставая при этом двигаться по кухне и переставлять какие-то вещи.
– Прекрати досаждать отцу, Франциско, – вмешалась она в разговор. – Главное, что Атлетико приезжают в наш город. Мне кажется, нам всем следует сосредоточиться на этой теме. Ты будешь играть с Атлетико, милый!
И она меня поцеловала. А потом сделала большой глоток сока.
– Он будет играть против Атлетико, а это совсем не одно и то же, – заметил мой брат, который был занят намазыванием своего тоста маслом, джемом, и всем, что под руку попадётся.
– Ну да, ну да, – сказала мама.
– Но дело в том, что эта надпись… – снова попытался было начать я.
– С надписью мы закончили, точка, – сказала мама. – Посмотрим, готовы ли мы к тому, к чему должны быть готовыми.
– К турниру и к встрече с Атлетико, – добавил отец.
– Вот именно, – кивнула мама.
Я пожал плечами. Тогда я ещё и понятия не имел, какой важной для всех станет эта надпись совсем скоро, и как много ещё вещей произойдет до того, как станет известно, кто её оставил.
Мой брат Виктор доел свой тост и воспользовался возможностью, чтобы задать вопрос, который в тот момент волновал его больше всего.
А больше всего на свете его волновало, почему мы не поехали кататься на лыжах на Рождество, как в предыдущие годы.
Он