Рисую буквами. История Жанны и её необыкновенной семьи. Жанна Штыбен

Помню, что всегда поражалась, какими чистыми и нарядными были немецкие деревни. Едешь-едешь из Новосибирска семь часов, проезжаешь русские деревни: покосившиеся заборы, прижимистые домики, грустные старушки со сморщенными, как урюк, лицами, нехитрая деревенская снедь на продажу – рыба, картошка, грибы, яблоки, в зависимости от сезона и месяца. В непростые девяностые годы русские деревни казались ветхими, печальными и недобрыми. Заезжая в Николаевку, я удивлялась и радовалась. Яркие дома, утопающие в зелени, узорчатые разноцветные заборы, а траву перед широкими придомовыми участками можно было даже обозвать буржуйским газоном. И чистота. Мой отец шутил, что это природная немецкая щепетильность и страсть к порядку.

      Первые яркие воспоминания связаны с периодом, когда Жанне было четырнадцать лет. Мне же только исполнилось десять. Жанна была в том странном переходном периоде, когда девочка уже не девочка, но ещё и не девушка. И эта странная смесь наивности и юношеской бравады проявлялась во всём – и в образе, и в поведении.

      Высокая, худая, с острыми ключицами и тонкими запястьями. У неё уже тогда была манера чуть сутулиться, но это не вызывало желания пошутить и, передразнивая маму, сделать замечание: «Выпрями спину!» Наоборот, это придавало её образу трогательную хрупкость, как будто она закрывает и прячет себя. У Жанны была тонкая бледная кожа, которую она прятала и берегла от солнца, и огромные распахнутые навыкат глаза цвета чуть подёрнутого осенней желтизной зелёного листа. Длинные изогнутые ресницы придавали кокетливость и загадочность взгляду. У Жанны были длинные русые волосы. Отдавая дань тогдашней моде, она заплетала себе косички на ночь, а утром распускала и расчёсывала. А потом ходила весь день с облаком волос, спадающими волнами ниже плеч.

      Уже тогда она любила модную и яркую одежду, не боялась выделяться, быть не такой, как все. Жанна была девчонкой, в которую все влюбляются, но которая никого не любит в ответ. Она остро шутила и громко смеялась. И всем вокруг было ясно, что совсем скоро эта девочка станет девушкой – привлекательной и манящей.

      Мне же, десятилетнему ребёнку, Жанна казалась совсем взрослой. Я ходила за ней и пыталась подражать. Она была примером для меня.

      Совсем маленькой я видела её только на фотографиях, и мне казалось, что это пухленькое недовольное создание с огромным бантом на голове и диатезными щеками никак не может быть Жанной.

      Собирая материал к этой книге, я много говорила с родителями Жанны – мамой Катей и папой Федей. Жанна росла в крепкой семье. Родители Жанны относились к той разновидности пар, которые в определённый момент перестаёшь даже мыслить раздельно. Есть Катя и Федя. Их отношения надёжны, бесконечны и незыблемы. Жанне повезло. Родители всегда были для неё опорой, примером, рубежом, за который стоит бороться и на котором всегда чувствуешь себя в безопасности. Каждому из нас нужно что-то, что не меняется, даже если весь мир летит в тартарары.

      По воспоминаниям мамы, Жанна в раннем детстве была абсолютно