– Вернулась, да? – Уже на подходе ко мне почти безразлично выдавил кот. – А я и не заметил, как время пробежало… что? Я не скучал! Только по рыбке! Ты, кстати, привезла?.. Нет, я не скучал! Даже не думай! Нет! Нет!!! Никаких обниманий, отстань! Я не люблю!.. Пусти! Пусти, говорю!.. Ну!.. Ну!.. Ну ладно, только чуть-чуть… все, заканчивай. Хватит ерошить шерсть! Она не просто так от природы красивая!
– Ах, Черныш! – Прижимая фамильяра к себе, вздохнула я. – Как же мне тебя не хватало.
– Да-да, пусти уже. Где рыбка?
Моя комната осталась не тронутой. Не скажу, что я ждала погром по возвращению, просто было приятно обнаружить все на своих местах. Склянки, банки, ингредиенты на полках, метла в метелкином шкафу, чемоданы наконец-то прилетели и аккуратненько сложились друг на дружку у кровати.
Обсудив немножко «что было, пока мы не виделись», и я и Черныш рассказали друг другу о новостях, которые свелись больше к «ничего не произошло». Что тоже радовало, ведь отсутствие новостей гораздо лучше, чем плохие новости.
Правда позднее я поведала моему фамильяру о том, что рассказал Ректор и Черныш заметно удивился.
– Э погибла только год назад? – Сипло выдохнул он, словно тяжело больной бронхитом. – Но как такое возможно?!
– Сама не знаю, – покачала головой и вздохнула, плюхнувшись на кровать. – Честно говоря меня вся эта история очень расстраивает и настораживает. Что именно произошло? Почему никто не знает правды? Если бабушка была жива, почему она не связалась со мной, например? Или с ви Гретель? Или с Ректором?
Черныш, валявшийся до этого расслабленно, подобрался, сел и даже чуть нахмурился. Некоторое время он усердно размышлял, а потом вздохнул и произнес:
– Хорошо, что этим займется теперь Ректор лично, – заключил он. – Он очень сильный маг. Если кому-то и под силу узнать, что произошло, то только ему.
– Это, конечно, радует, но… – мои размышления потихоньку упорядочивались в сторону какого-то плана действий – слушай, я тут подумала: бабушка оставила тебе письмо, но не оставила никаких подсказок, кроме очевидных «жди и надейся» как его вообще открыть. Возможно ли такое, что письмо не единственная подсказка?
Брови Черныша сходились к переносице словно в замедленно съемке.
– А ты дело говоришь, – подметил мой фамильяр. – Сама идея оставлять письмо говорит о некой секретности и скрытности послания. Она бы не стала в одном и том же месте прятать и ключ, и замок.
– Точно! – Подтвердила я. – И вот что еще я подумала: ты ведь помнишь, где она жила раньше, так ведь? – Черныш