Начали читать и репетировать. По ходу пьесы режиссёр понимает, что у него сцена как-то не клеится. Помолчав, подумав, походив из стороны в сторону, решает пару моих реплик раскидать между другими персонажами. И правильно. История от этого только выиграла. Сцена стала хлёсткой, правдивой. Режиссёр, довольный, кивает головой и ладони потирает от удовольствия.
Получается кино-то.
Смотрю, девушки незаметно ближе подкрались и уже рядышком стоят. Хихикают да глазки мне строят. Я тоже, не будь дураком, даю понять, что мне приятно их общество.
Оператор тем временем руками нам машет, что всё, мол, готово, можно начинать снимать. Вышли на площадку. Пока мы ногами пробовали «развести» нашу историю, второй режиссёр актёрам массовых сцен объясняет, кто, куда и за кем должен в кадре идти. Гляжу, мои знакомые барышни рядом с нами очутились. Прогуливаются и улыбаются.
Сняли дубль. Сцена прямо-таки заиграла новыми красками. По-актёрски очень даже хороша. Режиссёр тоже остался доволен и для закрепления успеха отдал оставшиеся мои фразы главному герою.
Общественное, как говорится, выше личного.
Жаль только, что это были мои самые выигрышные реплики… Ну да ладно. Зато история, можно сказать, «задышала». Восхищаюсь, насколько тонко режиссёр чувствует материал.
Справедливости ради замечу, одну реплику он всё-таки оставил.
Мои поклонницы тоже одобрительно закивали и, продолжая мило хихикать, начали ещё ближе к нам подкрадываться. Поближе к камере. Барышни, что с них взять.
– Девушки! – вдруг позвал их режиссёр. – А ну-ка идите сюда.
Молодые особы быстро засеменили на площадку.
– Вы же актрисы, правильно я понимаю? Хотите в эпизоде сняться?
Барышни зарделись, закудахтали и замотали головами.
– Ну вот и хорошо, – улыбнулся режиссер. – Есть у меня одна идея, – прищурил он глаза, задумался и, обратившись ко мне, сказал: – У тебя в кадре очень выразительный взгляд, ты и без текста можешь всё сыграть. Давай-ка мы твою реплику насчёт кражи лучше вот этим красавицам отдадим. Так смешнее будет.
Сказано – сделано. Слово режиссёра – закон. Раскидали мою последнюю реплику между девушками. Ещё раз сняли сцену, уже по-новому.
Действительно смешно получается. Хорошая сцена в итоге вышла: смешная и трогательная одновременно.
Жаль только, что слов больше у меня не осталось совсем. Да и лица в кадре не видно. Вместо крупного плана теперь на общем стою. Дальше всех. Спиной к камере. Режиссёр посчитал меня настолько талантливым актёром, что сказал – я и спиной всё сыграю. Во как!
Всё отсняли. Все довольны. Можно и перекурить. Набравшись смелости, подхожу к барышням.
– Так, мол, и так, сударыни, давайте знакомиться.
Что повыше, заулыбалась и отвечает:
– Алёна.
«Ну, пошло дело», – думаю.
– Чего ты с ним разговариваешь? Он же массовка теперь. У него слов нет, – вдруг неожиданно одергивает свою подругу та,