– Неси.
Дюк по узкой деревянной лесенке спустился в просторную комнату под палубой, где три раза в день команду и пассажиров кормили незатейливой едой, приготовленной корабельным коком. Два длинных стола, приколоченных к полу, тянулись вдоль трапезной, а параллельно им стояли массивные скамьи. Сейчас, кроме него, здесь никого не было. Дюк расположился за столом, а уже через три минуты Милош уселся напротив него и поставил между ними винный штоф из толстого тёмного стекла, закупоренный пробкой, и две оловянные кружки. На закуску он принёс из каюты кусок сыра и сушеные фрукты.
– Ты вот, уважаемый Хонза, верно, думаешь: кто я таков, откуда взялся?
– Думаю: из армии или же из корпуса ликторов?
– И так верно будет, и так не ошибёшься, – Милош откупорил штоф и налил в кружки вино. – Я, как военную школу окончил, два с половиной года в пехоте отслужил в чине адьютора. Как раз на южной границе, где река Сурд впадает в Эрерское море с восходной стороны. Как прибыл к месту службы – сразу угодил в военную кампанию.
Милош выпил, и Дюк последовал его примеру.
– В ту пору по другую сторону рубежа сидел хан, нам дружественный. Ханство-то маленькое было совсем, а всё же – приятно. Помогал нам контрабандистов ловить, купцам нашим всяческое содействие оказывал. Да озлился на него зидарский хан. Вторгся к нему с тремя с лишним тысячами всадников. Там постреляли, сям постреляли, ополченцев разогнали, потом взяли штурмом крепость правителя, пограбили конечно, не без этого! Сам хан с двумя сотнями своих дружинников укрылся в малодоступной горной долине, где удобно оборону держать, а к нам гонца послал с просьбой помочь. Ну, у нас решение быстро приняли: двинули через рубеж мушкетёрскую унию, где я служил. Тысяча восемьсот штыков при восьми орудиях и двух картечницах. Прикрывала нас конная ала в триста сабель. Командовал нами унитор Норт, северянин. Сходу углубились мы в горы на два перехода, а тут и зидарцы. Тысячи две их было, а с ними еще сотни две или три местных горцев. Они к зидарцам присоединились, потому как любимое их дело пострелять, порезать да пограбить – при этом, сам знаешь, всё равно, кого. Зидарцев резать, вишь, накладно, себе хуже, а тут как раз мы!
Милош снова разлил по кружкам вино, выпил и стал жевать сыр. Корабль поочередно кренился то на один, то на другой борт, и уровень жидкости в штофе колебался в такт качке. Дюк поставил опустошенную кружку перед собой, и она поползла по столу по направлению к краю.
– Шторм, что ли, начинается? – сказал Дюк.
– Нет, сударь Хонза. Это не шторм. Так, волнение просто. В шторм я попадал… Ты бы сейчас схватился за что-нибудь руками и держался, чтобы не летать из угла в угол! Так вот, врезали мы им тогда отменно. Мы в долине построились, а они – на холме. Их сарханг, командир отряда, значит, не спешил атаковать, да только к обороне они тоже непривычные. Мы по холму пару залпов из пушек