Открываю глаза. Опять в том же кабинете, вместо наручников на руках висят какие-то браслеты-шестигранники, и двое парней положили руки на мои плечи. Судя по тому, что они что-то бормочут себе под нос, они не надзиратели, а лекари. Напротив сидит старый знакомый.
– На твоих руках двимерит, так что твои магические способности закрыты. Давай без фокусов, хорошо? – предупредил Распутин.
– Это же обычный свинец, – поправил его я. Тяжелый блестящий металл было тяжело спутать с чем-то другим. Оковы на руках весили килограмм двадцать, не меньше.
– Свинец, – не стал спорить усатый. – Но он полностью блокирует любые магические способности. Так что фокус с порталами больше не сработает.
Повисла пауза. Распутин опять закрыл глаза и замолчал. Мне неизвестны ни его способности, ни даже стихия и класс, поэтому о том, что сейчас происходит, я мог делать только догадки.
– Ты понимаешь, что ты сделал? – не с упреком, скорее с сожалением проговорил глава М-3 ФСБ. – Нам чудом удалось остановить подгорных гномов и Энигма потерял уровень. Ты понимаешь, что если бы гномы сформировали хирд, могла произойти бойня! Могли погибнуть сотни!
– Я тоже читал Перумова, – хмыкнул я. – Это были простые горняки, с кирками и лопатами, а не боевая длань подгорных кланов. И я догадываюсь, что усмирять бунтующих горняков вы научились еще в девяностые.
Один из тех, кто держал руку на моем плече, убрал ее и я закашлялся кровью. Это больно. Очень больно. Как только его рука вновь легла на мое плечо, боль ушла. Нет, не растворилась полностью, просто стала терпимой. Я опустил глаза вниз. Ранение в грудь никуда не делось, но по крайней мере кровотечение остановилось.
Я думал, что Распутин сейчас взорвется, он должен рвать и метать за такую подставу. Но нет. Он был спокоен и даже доволен. По крайней мере, внешне.
– Ты прав. Никто из подгорных кланов не погиб, и сейчас с ними работают парламентеры. В конце концов, это первые гости из Нидавеллира, и нам необходимо наладить диалог. Но твой поступок был опрометчивым.
– Опрометчивым было конфисковать моего питомца, – спокойно ответил я. – Тем более, если вы хотите договориться.
– Государство не ведет переговоров с психопатами и террористами, – с улыбкой ответил усатый. – Мы проверили тебя. Ни семьи, ни детей, ни кредитной истории.
– Разве отсутствие кредитов это повод для признания меня террористом? – ответил я, пытаясь сохранить спокойствие.
– Это странно, но такие индивидуумы встречаются, – произнес Распутин, не сводя с меня взгляда. – Зато знаешь что странно? Отследить твои перемещения невозможно, потому что у тебя нет мобильного телефона. У тебя нет профиля ни в одной социальной сети, ты живешь в дачном поселке под Волоколамском, хотя у тебя имеются две квартиры в городе.