– Не разбираешься ты в женщинах. Ну все, бывай. Спасибо, что прокатил.
Он вышел из машины и, прежде чем закрыть за собой дверь, добавил:
– Я позвоню.
– Ну вот! – удовлетворенно выдохнул Виктор Рудольфович. – Вижу, вижу, что с арпеджио работал.
Илья лишь кивнул. Что ему еще оставалось делать? Профессор Самойленко был тем человеком, которого Илья Королёв слушался беспрекословно и с суждениями которого не спорил.
– А может быть, следовало тогда взять все-таки Листа?
Виктор Рудольфович моргнул. Нахмурил свой мощный лоб. И вдруг прояснел лицом.
– Ты все еще думаешь об этом, Илюша? – он подошел и совершенно отеческим жестом взъерошил Илье волосы. Тем самым отеческим жестом, которых давно уже не позволял себе родной отец Ильи и его тезка Илья Королёв – старший. У Ильи Юльевича были свои способы и методы сказать о важном.
– Не то чтобы думаю, – пожал плечами Илья и встал с табурета. – Просто мне тут один человек сказал, что, возможно, Лист был бы лучше.
– Кто этот человек? – тут же взволновался профессор Самойленко. – Он эксперт? Бывал членом жюри на международных музыкальных конкурсах? Кто он, Илюша?
– Он… в некотором роде эксперт, да, – уклончиво ответил Илья. Видел бы Виктор Рудольфович этого эксперта. Хотя наверняка Ваня Тобольцев был в каких-то вопросах экспертом. Однако профессор Самойленко мог вполне даже не догадываться, несмотря на весь свой багаж жизненного опыта, об этих вопросах и сторонах жизни. Илья решил сменить тему от греха подальше. – Антон сказал, что на следующей неделе договорился о прогоне номера на сцене, вживую.
– Вот как? Замечательно! – обрадовался профессор. Но сначала по его лицу пробежала легкая тень – самым нелепым и парадоксальным образом Виктор Рудольфович ревновал своего ученика к его же импресарио. Самойленко понимал, что делами Ильи кто-то должен заниматься. Учителю тоже надо привыкнуть, что в жизни его ученика наступил новый этап, а это Виктора Рудольфовича очень беспокоило. Илья же не знал, как объяснить наставнику, что окончание консерватории никак не означает, что их пути с педагогом разошлись. Илье еще учиться и учиться. Постоянное совершенствование – вот залог успеха. Но на этом пути ему нужна помощь не только педагога. И поэтому теперь к музыкальному миру Ильи Королёва имеет отношение еще один человек – Антон Голованов. Антону слегка за тридцать, он умен, обаятелен, умеет работать с людьми. Но приступы ревности профессора это никак не отменяло.
Однако сейчас со вспышкой раздражения при упоминании имени Антона Виктор Рудольфович справился быстро. И переключил свое внимание на другой, более интересный объект.
– Значит, ты наконец встретишься с этой девочкой, Элиной? Она совершенно восхитительное создание, я ее видел в «Баядерке»!
Под определением «восхитительное создание» у профессора Самойленко значилась балерина, прима Большого, этуаль Парижской оперы Элина Самсонова.