– Вы их видели? – спросила я, когда рассказчица замолчала.
– Нет, милая. Говорю ж, тихо ушли.
– Как же ты, Петровна, определила, что их двое ушло? – недоверчиво спросила та, с лучиками.
– Знамо как, – не смутилась соседка убитой, – по голосам. Трое разговаривали, когда к Шадрухиной в дом входили.
– И ты, глухая, разобрала? – не сдавалась «лучистая».
– Да вот разобрала, – обиженно ответила Петровна и, надувшись, замолчала.
Теперь я подосадовала на то, что рядом оказалась эта «веселая» старушка, которая сразу мне так понравилась. Я посмотрела на нее внимательнее: ничего особенного, стандартная сплетница. А теперь из-за нее я рисковала потерять такой хороший источник информации.
– Почему же вы решили, что эти трое убили тетю Свету из-за денег? – спросила я в надежде, что старушка обиделась все же не настолько, чтобы не пожелать ответить.
Но ошиблась. Петровна предложила спросить у той, которая перебила ее, мол, она больше знает, и продолжила свое гордое молчание. С разных сторон посыпались версии происшедшего. Петровна слушала всех, скептически ухмыляясь, затем не выдержала «ложной информации» и все-таки высказала свое мнение:
– Ихние это деньги были, на которые Светлана фирму открыла. Она у них заняла, а отдавать передумала, вот они и пришли. Сначала, как положено, попугали, а когда она отказалась долг-то вернуть, они сходили, у главаря своего спросили, что им дальше делать, а потом вернулись, чтобы убить.
– Откуда ж тебе это, Петровна, известно? – не унималась маленькая.
– Дедуктивный метод, – гордо произнесла та слышанные некогда слова, смысл которых был для нее столь же туманен, как и история, произошедшая в соседней квартире.
Поговорить с мужем Шадрухиной мне не удалось: нервный и бледный, он сидел у гроба покойной и избегал встречаться взглядом с входящими. Не хотелось в такой день приставать к человеку со своими вопросами, и я решила отложить беседу с ним на следующий день. Но вышла я из квартиры не сразу.
Дверь ее была раскрыта нараспашку, и все желающие проститься с покойной толпой окружали гроб и сидящего рядом с ним вдовца. Я протиснулась в самую гущу и, повернувшись лицом к гробу, заняла максимально удобную позицию: с одной стороны, мне было слышно все, о чем говорят вокруг меня, с другой – я могла без боязни показаться неприличной или подозрительной разглядывать Шадрухина.
Пока ничего интересного не доносилось от окружающих меня людей, я попробовала определить характер вдовца. Это могло пригодиться впоследствии. Шадрухин