Взвизгнула дверь купе, и Самохин вздрогнул от неожиданности. Ввалился десантник – огромный, широкоплечий, заполнивший собой сразу едва ли не все пространство.
– Темно… Ч-черт! Ты здесь, майор? Ишь, пришипился… – загремел старлей пьяно. – А я тебе гостей привел… Эй, пацаны, заходи! Я вас вот… с гражданином начальником познакомлю. Да где ж здесь свет включается, твою мать…
Самохин щелкнул выключателем, и в синеватом, неживом свете увидел, что в купе протискиваются два парня. По новеньким черным робам, тяжелым, с металлическими заклепками ботинкам безошибочно опознал зэков, освободившихся только что, даже не переодевшихся еще в вольное.
Десантник торжественно водрузил на середину стола бутылку невероятно дорогого по нынешним временам коньяка, водки, а зэки, один белобрысый, курносый, другой чернявый, с усиками, похоже, кавказец, оба сухие, тщедушные, молодые да верткие, принялись суетливо вытаскивать из карманов молескиновых, зоновского пошива штанов позвякивающие глухо бутылки с вином.
– Гуляй, нищая Россия! – широким жестом указал на заставленный спиртным стол десантник. – Садись, ребята!
– Да мы это… в натуре, насиделись уже, командир! – хихикнул белобрысый.
– Только майора не обижайте, – добродушно попросил старлей, открывая чемодан и извлекая оттуда бумажный сверток. – Он тоже погоны таскает, хоть и по тюремному ведомству…
Самохин тяжело, исподлобья оглядел присевших на вагонный диванчик гостей. Белобрысый ловко свернул пробку с горлышка коньячной бутылки, чернявый, ухмыляясь чему-то, шелестел газетным свертком, вынимая копченую колбасу, и Самохин видел, как порхают над столом, будто два голубя-сизаря, его ловкие татуированные руки карманника.
Старший лейтенант пошарил в кителе, достал нож Из коричневой эбонитовой рукоятки с легким щелчком выскочило обоюдоострое лезвие.
– Держи, Васо, это мой боевой товарищ, нож-стропорез называется. Почикай колбаски. А ты, Петя, разливай коньячок, да не забудь, майору плесни.
– Нам, командир, с красноперыми пить, конечно, западло… Но ради такого случая – твое поступление в академию отметить, да то, что мы от хозяина откинулись наконец, – ладно! Хлопни стопку, начальничек. Авось к братве нашей, что в неволе томится, добрее будешь! – предложил белобрысый.
Самохин встал, неуклюже вылез из-за тесного купейного столика и прохрипел, с трудом выталкивая слова:
– Вы… Ну-ка, быстро хватайте свои бутылки… и за дверь! А ты, старший лейтенант, за каким чертом с шушерой этой связался?
Зэки стушевались, белобрысый принялся растерянно