Разгадай меня (сборник). Тахира Мафи

дня в день я чувствую, что переживаю один и тот же кошмар. Мне хочется кричать, биться, размахивать кулаками, но мои голосовые связки перерезаны, на моих руках – тяжелый груз, словно их закатали в бетон, я кричу, но меня никто не слышит, никто мне не поможет и не вытащит из смертельной западни.

      Мне всегда приходилось подчиняться, унижаться, превращаться в безвольную клянчащую тряпку, чтобы всем остальным было хорошо и приятно. Мое существование превратилось в битву с целью доказать, что я безвредна, что никому не угрожаю, что я могу жить среди людей, не причиняя им боли.

      Как же я устала устала-устала-устала, и иногда я так злюсь.

      Не знаю, что со мной происходит.

      – Господи, Джульетта, – с трудом выдыхаю я.

      И падаю на колени.

      – Немедленно приготовьте транспорт.

      Мне надо вырваться отсюда. Сейчас же.

      – Простите, сэр. То есть слушаюсь, сэр, разумеется… но куда?..

      – Мне нужно проинспектировать контролируемые территории, – отвечаю я. – И я должен закончить поездку до обеда.

      Это так и вместе с тем не так. Но мне необходимо занять себя хоть чем-нибудь, лишь бы на время забыть о дневнике.

      – Да, конечно же, сэр. Позвольте вас сопровождать?

      – В этом нет необходимости, лейтенант. Тем не менее благодарю вас.

      – Я… с-сэр, – запинается он. – Разумеется, счастлив оказать вам…

      Боже праведный, все-таки надо держать себя в руках. Я никогда не благодарю Делалье. Похоже, я его чуть до инфаркта не довел.

      – Я буду готов через десять минут, – обрываю я его.

      Он смущенно замолкает. Затем я слышу:

      – Слушаюсь, сэр. Спасибо, сэр.

      Я зажимаю рукой рот, отпуская клавишу интеркома.

      Глава 13

      У нас были дома. Раньше.

      Разные дома.

      Одноэтажные. Двухэтажные. Трехэтажные.

      Мы покупали фигурки для украшения лужаек, учились ездить на велосипедах без маленьких стабилизирующих колес. Мы покупали жизнь «под ключ» в готовых этажах и не могли изменить сюжетную «линию жизни», скрытую в балках и перекрытиях.

      И мы какое-то время следовали этой линии жизни.

      Мы шли по запрограммированному для нас сюжету, по прозе, заложенной в каждом квадратном метре нашего пространства. Мы довольствовались сюжетом, чьи перипетии лишь незначительно влияли на общий ход жизни. Мы расписывались на пунктирной линии за то, до чего нам не было никакого дела. Мы ели то, что не следует, тратили деньги на то, что не нужно, потеряли из виду Землю, на которой жили, и в результате лишились-лишились-лишились всего. Еды. Воды. Ресурсов.

      Вскоре небо сделалось серым от химических выбросов, по растениям и животным ударили генетические мутации, а болезни укоренились и размножились в воздухе, в пище, в нашей плоти и крови. Еда исчезла. Люди умирали. Наша империя рассыпалась в прах.

      Оздоровление заявляло, что поможет нам. Спасет нас. Перестроит общество.

      Вместо этого оно разорвало нас на части.

      Я обожаю объезжать контролируемые территории.

      Было