Виталька Синицын зашел к одним таким – Устряловым Димке и Маринке. Почти ровесники Виталькины – молодая семья пока без детей. В сентябре им выделили в городе отдельную квартиру в двухквартирном доме. На первом этаже прихожая и кухня с залом, на втором – две комнаты: спальня и будущая детская… Они с радостью подписали документы, сгребли в мешки и ящики вещи. Виталька помогал им грузиться.
И вот теперь Устряловы снова здесь.
– Здорово, а вы чего приехали? – удивленно спросил, сбивая шубинками снег с унтов. – Или отобрали хоромы?
– Хоромы… – буркнул Димка, а потом и ругнулся; встал с кровати навстречу гостю. – Проходи… Не разувайся.
Изба была темная, за два месяца успела стать нежилой, чужой. Неровно оштукатуренные стены голы и страшны, как старое тело. Раньше на них были коврики, висели полочки, заслоняли шкаф, буфет. А теперь почти пусто. Лишь большой кухонный стол, самодельный, из толстых плах, в углу – панцирная кровать, на которой вместо постельного белья – шубы, платки.
У стола на тоже самодельной табуретке сидела Марина, жена Димки, бесцветно смотрела на гостя.
С потолка свисала на пыльном шнуре потушенная лампочка без плафона… Лишь пощелкивающие в печке дрова, бьющийся за щелью дверцы огонь как-то обозначали жизнь.
– А чего в темноте? – Виталька поискал, на что сесть; Димка кивнул на кровать.
– Да провода отрезали… Хорошо хоть изба цела, а так бы…
– Что – так бы? Вернулись-то зачем вообще? – Виталька никак не мог понять, что заставило Устряловых в самый мороз приехать сюда из новенькой квартиры.
– Невозможно там жить, – сказала Марина. – Это… это кошмар какой-то. – И, перхнув рыданием, замолчала, отвернулась.
– Хм!
– Понимаешь, – продолжил за жену Димка, – вроде бы все отлично – домик веселый, соседи нормальные. Заборцевы. Знаешь же их?
– Которые с Косого Быка?
– Ну да, они…
– А какие именно? Их же полно там. Всех в одну квартиру, что ли? Как нас хотят… – И Виталька зло хохотнул.
– Да нет, Даня Заборцев с женой, сыном.
– А-а!.. И как они?
– При чем здесь Заборцевы вообще?! – дернулась Марина; видимо, ей не терпелось рассказать Витальке об их злоключениях, но сама не могла, а парни подались совсем не в ту степь…
– Ну, они тоже побежали, – сказал Димка. – Им тоже… Короче, – уставился на Витальку кругловатыми выпуклыми глазами, – короче, как долбануло за минус десять, так и началось. Пол ледяной, особенно – первый этаж. В лабутах с пятью носками целый день, как на улице… Подполья нет, это нам сразу сказали, но мы как-то плюнули. А тут я рейки отодрал, полез смотреть – оказалось, дом на сваях стоит, и пол – в одну доску, сверху дэвэпэ тонюсенько… К тому же доски ссохлись, винтом пошли, щели сплошные.
– Это они, что ли, плахи сырыми ложили? – покривился Виталька.
– Ну, так получается… Ладно, думаю, куплю пока пару ковриков… ну, которые греют, электрических, а весной