Собранию иудеев Господь объявил: не ищу воли Моея, но воли пославшаго Мя Отца[213]. Пред исшествием на живоносные для рода человеческого страдания и крестную смерть Господь явил в Себе немощь падшего человека пред карающими его судьбами Божиими. Он начал скорбеть и тужить[214]. Томление души Своей Он благоволил открыть избранным ученикам: прискорбна есть душа Моя до смерти[215], – сказал Он им. Потом обратился к молитве, этому верному пристанищу в напастях и искушениях. Он пал на лицы Своем[216], и возведен был по человечеству в такой усиленный подвиг, что быстъ пот Его яко капли крове, каплющая на землю[217]. Несмотря на такое напряженное состояние, в которое приведено было человеческое естество Богочеловека, молитва Его выражала вместе и присутствие в Нем воли человеческой и полную покорность в Нем воли человеческой воле Божией. Молитва Богочеловека, произнесенная Им пред исшествием на страдания, есть духовное, драгоценное наследие для всего племени христианского: способна она пролить утешение в душу, томящуюся под бременем самых тяжких скорбей. Отче Мой, – говорил Господь в молитве Своей, – аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты[218]; обаче не Моя воля, но Твоя да будет[219]. Чашей назвал Господь судьбы Божий. Чаша эта преподается Богом человеку во спасение его.
Крестную смерть и предшествовавшие ей наругания, терзания, пытки Богочеловек благоволил принять на Себя произвольно. Как Сын Божий и Бог, имеющий одну волю с Отцом и Духом, Он возложил казнь на Себя, на неповинного во грехе, на Сына человеческого и вместе Сына Божия, для искупления виновного во грехах человечества. Покусившемуся употребить средство человеческое в защиту Его, в противодействие судьбам Божиим, Он сказал: возврати меч Твой в место его. Или мнится ти, яко не могу ныне умолити Отца Моего, и представит Ми вящше неже дванадесяте легеона Ангел? Како