Я протянул руку за студенческим билетом, на что получил сухой и короткий ответ:
– Потом получишь.
Спустя какое-то время по лестнице спустился тот самый лейтенант, который брал у нас расписки. Быстро и цепко обежал взглядом людей и почти сразу выделил меня. Подошел. Три с половиной месяца назад, когда я впервые его увидел, он выглядел явно лучше, чем сейчас. Синева под запавшими глазами перекликалась с синевой на выбритом подбородке. Глаза в красных прожилках, усталые, злые и настороженные. Несколько секунд внимательно вглядывался в меня, а потом сказал:
– Узнал. Ты где сейчас?
– Еще три дня назад окопы рыл, товарищ лейтенант государственной безопасности.
– Ясно. Сутки тебе на сборы, Звягинцев. Затем приедешь по адресу… – Он назвал адрес. – Там обратишься к товарищу Сливе Ивану Петровичу. Он о тебе будет знать и все подробно объяснит. Все понятно, товарищ Звягинцев?
– Так точно, товарищ лейтенант.
– Не подведи меня, комсомолец.
– Не подведу.
Я получил обратно свой билет у сержанта госбезопасности и ушел, а еще через день оказался в тренировочном лагере Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД (ОМСБОН).
«Может, по родной специальности удастся поработать, – сразу подумал я, стоило мне услышать название части. – По крайней мере, в чистое поле с одной гранатой против трех немецких танков не погонят. Если так, то уже хорошо».
Младший лейтенант Иван Петрович Слива оказался заведующим канцелярией. Возрастом за сорок лет, но при этом имел подтянутый и щеголеватый вид. Оглядев меня с ног до головы, почесал в затылке и спросил:
– Кроме немецкого языка, что еще умеешь? По воинской специальности?
– Не служил.
– Как со стрельбой?
– Стрелял из винтовки, пулемета и нагана.
– Очень хорошо. А с парашютом прыгал? Спортивные разряды есть?
– Не прыгал. Разряды есть. По самбо и боксу.
– Неплохо. Студент?
– Студент. Институт литературы и истории.
– Литературы и истории, говоришь? Гм. Задачку ты мне задал, – озадаченно произнес он, потом еще раз скептически окинул мою долговязую фигуру и вдруг неожиданно заявил: – Ничего, парень, мы из тебя еще орла сделаем!
Меня обмундировали, поставили на довольствие и представили командиру учебного взвода. Новый оценивающий взгляд и новое ободряющее напутствие:
– Трудно в ученье – легко в бою! Кто сказал?
– Александр Васильевич Суворов. Русский полководец.
– Правильно, боец! Запомни эти слова. Никаких поблажек не будет! Ты должен будешь отдать весь себя подготовке! Понимаешь? За три месяца ты обязан стать полноценным бойцом, а значит, если тебе придется умереть, так должен уйти не один, а прихватить с собой на тот свет хотя бы десяток фашистов!
– Так точно, товарищ лейтенант! Буду стараться!
– На сегодня свободен. Можешь идти,