Фух, нескоро надо мной будут издеваться. Хорошо, а сейчас делать-то что? День-два, а может, неделя, и я забуду, каково быть человеком.
Интересно, как там поживает Дарнли? Совесть не мучает?
Хотя совесть – это явно не про него. Снова запихнул меня в дракона, и всего лишь за то, что случайно увидела безобидный рисунок. Похоже, даже если при следующей нашей встрече я буду кроткой, как овечка, это вряд ли убережёт меня от новых неприятностей. Не то сказала, не туда посмотрела – и всё, Саша – враг человечества. А если намекну, что надо чаёк с мятой попить, вообще убьёт.
И мне бы сейчас чаёк не помешал. Необязательно с мятой. Горячий, душистый, с чабрецом или с земляникой с васильками. И чтобы я была дома, на диване с пледом и книгой. И чтобы папа обнял…
Настроение снова ушло в минус, но приходилось тихо грустить, потому что огнём плеваться больше было нельзя. К вечеру довольные жизнью драконы стали подтягиваться к загонам, и пришлось последовать их примеру. Кошмар, мало того что я животное, так ещё и стадное. За какие грехи со мной так поступили? За то, что я испугалась незнакомца, невесть как пробравшегося в мою комнату? Знала бы наперёд, чем дело кончится, сделала бы вид, что никого не замечаю, и ушла бы в универ. Издёргалась бы вся от переживаний, зато… Кого я обманываю! Кто на моём месте остался бы равнодушным!
Маленькой радостью стал подарок Питера. Он принёс большой пучок свежевымытой моркови, и я, не выделываясь, съела сладкие корнеплоды вместе с ботвой. Да это самый лучший букет в моей жизни!
– Во-о-от. – Питер расплылся в довольной улыбке. – А то вчера выкаблучивалась, как эти студенты. Богатые такие капризные, страсть! Сегодня сынок лорда Хейла опять ко мне цеплялся. Видите ли, чешуя Ветерка слишком сильно блестит после того, как я его помыл. А я виноват, что сегодня солнышко ярче светит и поэтому чешуя бликует?
Больше всего меня напрягло не поведение золотой молодёжи, а такой нехилый намёк на то, что рано или поздно меня будут мыть. Нет, я не вынесу этого унижения!
Мой страх перед купанием никак не отразился внешне, так что Питер ещё несколько минут отводил душу, жалуясь на богачей и магов. Они все наглые, самовлюблённые, заносчивые, зловредные и вообще ни разу руками не работали. Как бы я ни сочувствовала работяге, его ненависть к тем, кто лучше устроился в жизни, раздражала. Нельзя же всех под одну гребёнку чесать. Не представляю, чтобы Валь с надменной рожей отчитывал кого-нибудь за надуманную оплошность. И вряд ли бы он поступил с человеком, как Дарнли со мной.
Благотворное влияние морковки улетучилось, мной вновь овладела тоска, от которой хотелось выть. Обозначившаяся на небе луна была неполной, но от этого желание уподобиться волку не уменьшалось. Заходить в загон решительно не хотелось, там меня ждали порубленные туши крупного рогатого скота и драконьи яйца. Опять будут заставлять есть, греть – как надоело это всё! Пользуясь тем, что никто меня не окликал, я беспрепятственно вышла с территории драконов. Как бы себя только заставить вернуться, пока работники не поднимут тревогу и не забегают в поисках