То, что полностью изменилось, это рабочая жизнь Кейти. После того как ее мир остановился, она приветствовала людей, которых встречала, с такой свежестью и присутствием, что жители Барстоу начали говорить о женщине, которая «сияет», словно у нее внутри был свет. Они стали рассказывать ей о том, что приносило им боль, и она приводила их к себе домой, готовила им пищу или чашку чая и усаживала на диван. Она просила их записать все беспокоящие их мысли, затем она знакомила их со своими вопросами, начиная с «Дорогой, правда ли это?». Кейти никому не говорила, что делать или во что верить. Они отвечали на ее вопросы для самих себя. И затем жизни людей менялись – у одних быстро, у других медленно.
С этого душевного начала ее учение распространялось по мере того, как Кейти приглашали в другие места в Калифорнии, а затем и в мире. Она обучала, пожалуй, везде: от Осаки до Кейптауна, заглянув по пути в Иерусалим и в тюрьму Сан-Квентин. Тысячи и тысячи людей. Люди передают то, чему обучились, своим друзьям, и таким образом ее работа распространяется дальше. Ее метод остался практически тем же, хотя сейчас у нее не так много времени для готовки. Но она по-прежнему называет людей «Дорогой» и иногда «Милый», комфортно используя эти слова, будто легкое благословение. Вот что она делает: она садится с кем-то и просит их записать те мысли, которые причиняют им боль. Затем она задает свои вопросы. Кейти всегда начинает с мыслей, которые есть у человека по поводу других людей, с мыслей по поводу любви, или одобрения, или признания, или восхищения – с тех запутанных чувств, которые люди испытывают друг к другу на работе или дома. То, что происходит в человеческом сердце – поле ее мудрости и то, куда она приносит добро и ясность. Если вам интересно просветление – она сделала его доступным без поездок в монастыри или пустыни. Ее вопросы помогают интегрировать природную мудрость, которой обладаем мы все, когда нас не преследуют страх и злость.
Вот как сама Кейти описывает свое открытие:
Моя жизнь была подобна этой легенде: одним чудесным днем я зашла в пустыню Мохаве, размышляя о чем-то о своем. Внезапно – о, боже! – прямо передо мной большая, толстая гремучая змея Зеленая Мохаве. И я чуть на нее не наступила! Вокруг никого на протяжении многих миль – это могла бы быть болезненная, медленная смерть. Мое сердце билось так, будто готовилось выскочить из груди, на лбу выступил пот, я была парализована страхом.
Но