– Идём, идём.
Вошли. Стоял чарующий и стойкий запах лайма. В углу, не сняв своих расшитых сапог, спал Роди, после ночной смены, местный фламенко гуру. Мастер, надо сказать… Официантка в расшитом белом фартуке напевала песенку, улыбалась и резала мясо. На столике, в тарелке, лежал слегка недожаренный стейк
– Сочный! Настоящий!
– Пятнадцать долларов и пару центов? – ну… Это Бен
– Нуууу… – замялась было девушка, не снимая при этом с себя улыбку
– Бесплатно всё! – воодушевленно вмешался Дуремар – Хозяин я!
– Мне чёрный. Сахар… Впрочем… Лей воды. Холодной
– Воды попить ты можешь где угодно! А здесь же…
– Здесь же.
– Я не пойму! Ты меня грабишь?
– Я не пойму чего так душно… И окон нет, часы всё врут… Там мясо режут, постою
– Тут запах свеж! И фартуки расшиты, котлетки, стейки, каблуки… И музыка! Поднимем Роди! Да ты садись, в ногах же, знаешь, правды нет…
– В руках есть правда! – и байкер приземлил лицо хозяина в стейк. Девушка поцарапала нос и щёку, не успев убрать нож… Капли густого томатного кетчупа стекали на пол.
Жареное солнце
В такси. В аэропорт. Огоньки! Шашки льют зелёным. Взмах руки:
– Два счётчика! В аэропорт.
– Чеего? Какие счётчики, какой эропорт? Нет порта тут. Деревня мы.
– Дааа… и таам… нет… Вокзал, вагоны, поезда… Да и не спеши, в принципе…
– Ща прогреем и поедем, – засмеялся шофёр, свернул с шоссе и, переулками, закоулками и дворами помчал к заданной локации.
10 минут езды прошли продуктивно. Казак думал обо всём. О зелёном винограде, об орехе в облаке, про аэропорт и про таксиста, про ночную свадьбу. За окном мелькали подсвеченные билборды, деревья, под колёса прыгали праздные гуляки. В мысли лезли макаки… Но! Тише!… В деревне ночь, гуляет люд и набекрень мозги, пудрит, дурит Дуремар, повсюду вижу я пожар. Впереди Зелёный город. Я точно знаю, что он молод.
– Сквозь рощу и дома! – подвёл итог таксист
Вокзал спал. Но на перроне стояла, освещённая лунным светом электричка. Открыты двери. Стенька пошёл к расписанию на столбе, посмотрел на локомотив, понял номер и, ведя пальцем по буквам, по строкам списка, нашёл рейс.
– Час…
Прошёл в первый вагон и завалился спать.
З-з-з… z-z… Колёса стучали. И музыка в голове… Та… С Театра… Звучит фальшиво. Он открыл глаза. В вагоне людно. У тамбура ряженые монахи с гитарами и аккумулятором что-то поют в шуме вагона, и аплодисменты, и храп… Сморкнулся кто-то… Стучат колёса. Эхом гонга… Ну… Звукорежиссеры знают это, как эффект реверберации… Радиоприемник, влитый в стену над закрытым душным окном, хрипит и голосит о свободе выбора, о выборах в Думу Выборга… Сзади нервы сдали. Там, в конце вагона, какая-то возня… То-ли за торт, то-ли за рыбу. Крики. Монахи несут руки вверх и аллилуйю… Выдох-вдох, вдох-выдох… Стенька поднялся и забаррикадировал себе место у окна.
– Добре утречко! – ржаво-весёлый голос