– Хорошо. Иди, иди… – он слегка подтолкнул меня к лестнице. И береги себя. Не хватало… – он не докончил мысль, поднес платок к глазам.
Внизу послышались шаги. Это Иннокентий с женой поднимались, видимо, устав ждать во дворе. Я посмотрел на часы. 5-30 утра.
– Я сейчас…
Быстро проскользнул в спальню. Роза испуганно сделала предупредительный жест, приложив палец к губам. Джулия спала. Татьяна накрывала ее дополнительным одеялом.
Ноги мои как будто прилипли к полу, стали ватными. Сердце забилось. Я впился глазами в лицо Джулии – в этот милый, божественный образ, который вот так, с непередаваемым покоем на лице запечатлелся в моей памяти. Губы у нее натянулись в легкой улыбке.
Мне всегда нравилась эта улыбка – умиротворяющая, слегка интригующая. Краешек правой губы у нее всегда подергивался чуть вверх. Когда она смеялась, эти губы раскрывались как бутон, обнажая ослепительную белизну зубов…
Душу мою сжимала безграничная тоска и страх. Одна чудовищная мысль буравила мозг – я ее больше не увижу…
Глава IV
– Не помню, как оказался в бешено мчавшейся во мгле машине, – после небольшой паузы вновь продолжил рассказчик, – кажется, еще был гололед. Это я понял, когда Павел заорал Толику, чтобы тот аккуратнее водил.
Мне было все равно. Поверьте, в тот миг я очень хотел, чтобы машина врезалась куда-нибудь, и проснулся я уже на том свете. Чтобы самому ждать Джулию. Хоть в аду.
“Хотя, если попаду в ад, я ее точно не увижу…”
Мансурова я слушал почти в ступоре. Но по мере осмысливания ситуации, я “трезвел”.
Кореец, по-видимому, не жилец. Пристрелили еще нескольких “офицеров”. Выжившие подтянулись в Городок – к Штабу и заняли оборону. КПП превратились в блокпосты.
Напала на нас Федькина бригада. Заказ – от лиц из Президентской администрации. Задействована ФСБ. Первостепенная задача для нас – ликвидация Федьки.
– Кто ставит задачу?
– Не понял… – Мансуров удивленно посмотрел.
– Раньше был Кореец. Теперь он мертв или почти. Тощий тебя близко не подпускает. Потому, мне интересно, чья…
– Моя. Что еще не ясно?
– Я же сказал, выступив со скудными силами и не владея ситуацией, мы подставимся. Я не хочу рисковать пацанами.
– Шкурничаешь?
– Нет. Не выношу бессмыслие.
– Ясно… – Мансур обернулся к машине, припаркованной чуть в стороне. Одновременно двери ее распахнулись и вышли трое в камуфляже и в чеченках. Романовы мгновенно засунули руки за пазухи своих кожаных курток.
– Свои! – крикнул один, помахав рукой и снимая сходу чеченку. Митяй! Тех двоих тоже узнали – в разное время участвовали в совместных “мероприятиях”.
– Когда надо было, вас прикрыли и пригрели, – начал с досадой Мансуров. – Теперь нас отстреливают, словно мы звери. Убили моего друга. Мне теперь не до рациональности, понимаешь?