Генри поднёс свой бокал к её.
– Не беспокойтесь. Я угощаю, – заговорщицки прошептал он.
Они чокнулись и пригубили. Аромат вина был упоительным, отдающим цветочными сладкими нотками. Голова у Ники тут же закружилась – лучше бы вначале она попробовала мяса, чем пить на голодный желудок.
Стейк вышел сочным и таял во рту, и поначалу они ели в полной тишине, но постепенно, чувствуя, что голод уходит, Ника расслаблялась. Тепло и дурман проникали до самых кончиков ног и рук.
– Вкусно, – Генри посмотрел на багровую жидкость в своём бокале. – Не скажу, что я поклонник вин, но это мне нравится. Значит, вы неплохо разбираетесь в вине, рисуете, оформляете дома. Какие у вас ещё таланты? Поёте и танцуете?
– Нет, – Ника сделала ещё глоток, чувствуя, как вино слегка вскружило голову и начало развязывать язык. – Родители пытались отдать меня и на танцы, и в музыкальную школу. Я выросла в семье, тесно связанной с искусством – отец играл на фортепиано, а мама писала картины. Наш дом был всегда полон представителями творческой интеллигенции. Актёры, писатели, оперные дивы и артисты балета, и отдать меня в руки Аполлона было лишь делом времени. Но оказалось, что у меня совершенно нет слуха, а строгой дисциплине в балете я противилась изо всех сил. Устраивала истерики до тех пор, пока меня просто не выгнали. – Ника усмехнулась, погружённая в воспоминания. – Но мама заметила во мне интерес к рисованию. Хоть у меня по началу плохо выходило, но она была терпеливым учителем.
Генри заметил, как с последней фразой она заметно сникла.
– Была? – он замер в ожидании, что она продолжит.
– Отец умер от сердечного приступа, когда мне было двадцать. А мама последовала за ним через полгода – не выдержала разлуки с ним.
– Мне жаль, – тихо произнёс Генри.
Ника лишь слабо улыбнулась. Ей нравилось, как Генри смотрел на неё и каким внимательным слушателем оказался. Она так давно ни с кем не общалась, а в его компании чувствовала себя совершенно спокойно и безопасно. Будто оказалась не в гостях, а дома.
– Меня очень поддержали друзья, – продолжила она. – Они помогли мне пережить потерю, привели меня в чувство. Я тогда была на третьем курсе института. Думала взять академический отпуск, чтобы привести дела в порядок. Но друзья запретили мне, представляете? Сказали, что за год я упущу много возможностей и снова влиться в учебный процесс будет трудней. Я послушала, как смогла окончила год, а в следующем применила все свои силы, начала работать, оформила пару открывающихся заведений у знакомых, которые не могли позволить себе профессионала. Но дело так хорошо пошло, они стали рекомендовать меня другим, и к концу учёбы у меня было уже приличное портфолио.
– Так из рисования вы пришли к дизайну?
Ника кивнула.
– Это увлекло меня гораздо больше, чем работа с холстом.
Генри откинулся на спинку стула и обвёл рукой комнату.
– Как бы вы изменили интерьер