Оптимизируя динамику артистического популизма: 1984 год
Повесть «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии», пожалуй, самое знаменитое произведение Чаянова, в котором синтезированы его важнейшие социально-экономические и философско-эстетические воззрения[17]. Именно эта повесть заслуженно привлекала и будет привлекать внимание специалистов различных социальных дисциплин, интерпретирующих ее самыми разнообразными способами, часто с весьма противоречивыми выводами[18].
Эта повесть создавалась на стыке Гражданской войны и политики военного коммунизма в России, когда от имени красной и белой биполярной ортодоксии страна погрузилась в пучину всеобщей вражды. Чаянов, словно отталкиваясь от ужасов окружающей его военно-революционной разрухи и кровавого ожесточения борющихся сторон, переносится с помощью своего воображения в культурную, демократическую, между прочим, банально сытую и уютную сказочную Россию конца ХХ века, соответствующую, по-видимому, самым сокровенным желаниям автора.
Сюжет повести таков. В октябре 1921 года[19] ответственный советский служащий, один из высокопоставленных деятелей большевистской партии Алексей Кремнев, размышляя в своем рабочем кабинете о текущих событиях общественно-политической жизни, задается вопросом о возможных альтернативах развития человечества. Наедине с собой Кремнев не скрывает своего скептицизма: к 1921 году мировая революция везде победила, кажется, уже повсюду торжествует военный коммунизм со всеми его прелестями обобществления всего и вся вплоть до семейной жизни, всеобщей уравнительностью и повседневным продуктово-продовольственным дефицитом[20].
Размышляя, Кремнев намазывает масло на хлеб и запивает его кофе, добытыми на Сухаревском (черном, то есть незаконном) рынке. В рассеянности пробегая взглядом по корешкам книг в своем кабинете, на которых в основном красуются фамилии знаменитых интеллектуалов-социалистов различных оттенков, Кремнев, раскрыв томик Герцена, читает его пророчество о том, что социализм не вечен и его в будущем может постигнуть судьба реакционно-консервативного учения, что на смену социализму, возможно, придет некая новая грядущая революция.
Кремнев с иронией относится к этому пророчеству, полагая, что ни социалисты, ни тем более либералы, у которых вечно туго с утопиями, не в состоянии придумать никакого принципиально нового загадочного и прекрасного мира будущего. Задолго до Френсиса Фукуямы Алексей Кремнев переживает ощущение конца истории, как вдруг теряет сознание и приходит в себя лишь в следующей главе повести – в сентябре 1984 года, в утопической Москве, в утопической России.
Итак, очнувшись от сна, из окна он видит с одной стороны так хорошо знакомые ему старинные исторические здания Москвы и Кремль, с другой стороны – бесконечные парки и сады на месте