– Ну что, готова? – повернулась я к Иззи.
Вытащив из ушей наушники, она направилась к шкафчику, чтобы запереть их там. Сама я всегда оставляла в машине все запрещенные вещи, но Иззи никогда не расставалась с наушниками: не дай бог я решу заговорить с ней!
Я подошла к сержанту, сидевшему за столом. Этого парня я видела впервые.
– Меня зовут Наталья Росси, и я приехала к Гаррету Локвуду. Вы назвали меня миссис Локвуд, но у меня теперь другая фамилия.
Он снова порылся в своих бумагах.
– Здесь сказано Наталья Локвуд, жена. Это не вы?
– Да. То есть нет. Просто мы успели развестись, и теперь я по всем документам – Росси.
– Скажите заключенному, пусть он обновит список посетителей.
Можно подумать, я этого не делала. Но этот мудак не желал писать мое имя без своей фамилии.
– А не могу ли я сама заполнить какую-нибудь форму?
– Только заключенный может вносить изменения в этот список.
Прекрасно.
– Я бы в любом случае сохранила фамилию Локвуд, – раздался у меня за спиной голос Иззи. – Звучит куда лучше, чем Росси.
Я с трудом сдержалась, чтобы не сказать, что любая фамилия лучше, чем та, которая принадлежит вору и мошеннику. Нас с Иззи провели в комнату, где уже ждали свидания несколько посетителей. Наконец очередь дошла и до нас. Гаррет встал из-за стола, сверкая улыбкой, которая ослепила в свое время не только меня, но и сотни вкладчиков.
Пока мы шли, он не спускал с меня глаз, хотя его дочка чуть ли не бегом устремилась к нему. Иззи крепко обняла отца: роскошь, дозволявшаяся только в начале и конце посещения. Она старалась вести себя так, словно ей на все плевать. Но внутри нее все еще жила маленькая девочка, которая едва ли не разом потеряла мать и отца. Иззи обожала Гаррета, несмотря на все его неприглядные поступки.
Поприветствовав дочку, он потянулся ко мне, но я решительно отступила назад.
– Здравствуй, Гаррет.
– Привет, Нат, – нахмурился он. – Выглядишь потрясающе.
– Пойду куплю себе воды. Иззи, тебе взять что-нибудь?
– Нет, – она даже не потрудилась повернуться в мою сторону.
Согласно правилам, несовершеннолетние могли навещать заключенных только в присутствии взрослых родственников. Но нигде не было сказано, что я должна сидеть за одним столом с моим бывшим мужем. Я ездила сюда исключительно из-за его дочери, хотя она не понимала, чего мне стоят эти ежемесячные визиты. Я подошла к торговому автомату купить бутылку воды, после чего уселась за столик на другом конце комнаты.
Время от времени я поглядывала в сторону падчерицы и бывшего, чтобы проверить, как там Иззи. В какой-то момент, забывшись, я загляделась на Гаррета. Даже после двух лет в заключении, которые давали о себе знать темными кругами под глазами и землистым цветом лица, он оставался потрясающе красивым мужчиной. Но я на горьком опыте узнала, что привлекательная внешность – ничто, если у тебя уродливое сердце.
В