Таким образом, можно сказать, что буддийский путь напрямую связан с альтруизмом. На уровне культуры это выражается в заботе о других и выражается как ненасилие по отношению к другим людям, животным и окружающей среде. Тибетцы избегают войн, охоты, рыбалки и всячески защищают природные ресурсы своей страны, не позволяя себе чрезмерное их использование.
Каждый, кто отправляется в путешествие в Страну снегов или встречает тибетских беженцев за пределами Тибета, обычно бывает поражён чертами их характера – уникальным сплавом жизнерадостности, силы воли и глубоко укоренившейся уверенности в действенности буддийской доктрины.
В конце пятидесятых годов прошлого столетия эта тысячелетняя идиллия была грубо нарушена вторжением войск коммунистического Китая. В шестидесятых годах началась «культурная революция», и в последующие двадцать лет около миллиона тибетцев – одна шестая часть всего населения – погибли в результате гонений и голода. Было уничтожено более шести тысяч монастырей и храмов. Священные тексты были сожжены или утоплены в водоёмах. Драгоценные бронзовые статуи были переплавлены в ружья и пушки. Это был геноцид тибетцев как нации и истребление их культуры.
Около ста тысяч тибетцев под руководством своего лидера Четырнадцатого Далай-ламы переправились в качестве беженцев в Индию и другие соседние государства, где изо всех сил пытались сохранить ощущение национальной свободы и фундаментальные ценности своей культуры. Множество великих мастеров четырёх основных школ тибетского буддизма продолжали давать учения и основали новые монастыри в местах вынужденного изгнания.
Вслед за смертью Мао Цзэдуна для тибетцев наступили более благоприятные времена. В 1981 году, после двадцати пяти лет изоляции от родины, тибетские беженцы начали получать новости от своих родственников, оставшихся в Тибете. Некоторые монастыри были отстроены заново, и теперь в них имели право проживать монахи. Их число было строго ограничено, но теперь они могли получать буддийское образование и хранить обеты. Эта ситуация, конечно, была далека от истинной свободы, но в любом случае подобные изменения были к лучшему. Таким образом установилась связь между традиционными учителями, живущими в Тибете, и молодым поколением тибетцев, которые, как это ни удивительно, проявляли живой интерес к обучению и монастырской жизни. В какой-то момент китайцы осознали, что гонения и преследования мало что изменили в отношении тибетцев к своей культуре. Тогда режим обратился к иным методам воздействия. Вместо того чтобы пытаться изменить самих тибетцев, власти Китая решили наводнить Тибет китайскими переселенцами. План заключался в том, чтобы сделать тибетцев национальным меньшинством на их исторической родине. Если эта ситуация не изменится в ближайшее время, то переселение сделает то, что не смогли