Тот, кто двадцать лет назад предал Рантанов и столь страшной ценой купил себе свободу.
Тот, по чьей милости спина Стража испещрена шрамами.
Тот, кто обрек других узников на верную смерть в колонии.
А я столько лет была его подельницей. Правой рукой.
Белый шум вытеснили чьи-то шаги. Страж опустился рядом со мной на корточки.
Надо рассказать ему, разделить с кем-то это невыносимое бремя.
– Я знаю, кто предал вас двадцать лет назад. Знаю, из-за кого твоя спина покрыта шрамами.
Молчание. Меня трясло как в лихорадке.
– Здесь небезопасно, – произнес наконец Страж. – Разговор терпит до мюзик-холла.
Мысли колючей проволокой путались в голове. Все использовали меня как марионетку, подвешенную на тысяче ниточек.
– Легионеры! – перевесившись через перила, крикнул Ник. – Страж, тащи ее сюда!
Арктур не шелохнулся. Я боялась, что он не сумеет верно истолковать выражение моего лица и тогда мне придется самой назвать имя. Но постепенно ему, как и мне, открылась чудовищная истина. Глаза рефаита полыхнули огнем:
– Джексон.
Часть I
Бог в машине
1
Темная владычица
Войну недаром сравнивают с игрой. И там и там есть соперники, есть враждующие стороны. И там и там можно потерпеть поражение.
Существует лишь одно принципиальное различие.
Любая игра по сути своей – лотерея. А лотерея исключает определенность. Если выигрыш гарантирован заранее, пропадает весь смысл играть.
В войне, напротив, мы жаждем определенности. Даже полный дурак не станет воевать без твердой уверенности в победе или, на худой конец, без осознания, что вероятность проигрыша ничтожно мала и с лихвой окупает кровавую цену. На войну идут не за адреналином, а за триумфом.
Другой вопрос, оправдывает ли триумф средства его достижения.
В сердце делового квартала Лондона полыхал пожар. Дидьен Вэй, поэт подпольного мира и заклятый соперник Джексона Холла, горевал в Чипсайде над останками заброшенной церкви. Незыблемый атрибут столицы превратился в обуглившиеся руины.
В напудренном парике и фраке Дидьен смотрелся диковинно даже по меркам Сай-Лона, однако поглощенные драмой зеваки не обращали на чудака ни малейшего внимания – даже те, кто откликнулся на его зов. Замаскированные с головы до пят, мы сгрудились у входа в проулок и молча наблюдали, как пламя пожирает Сент-Мэри-ле-Боу. По сообщениям местных ясновидцев, взрыв прогремел около полуночи. Теперь пламя перекинулось на соседние дома. Стены покрывали граффити:
Рядом с надписью горел оранжевый цветок. Настурция – символ борьбы и власти.
– Надо увести беднягу, – мрачно заметила Мария Огненная, одна из моих командующих. – Пока до него не добрался Сайен.
Я