Из тысячи истин довольно одной,
А может быть, даже и этого много…
Века исчезают за нашей спиной,
И новое время не помнит былого.
Во всем потакая ослепшей судьбе,
Дороги запутались в гордиев узел.
Какую ж из истин оставить себе
Из тех, что для этого мира – обуза…
Не будет ни похвал, ни воздаяний –
Идем на смерть за крикунами вслед,
Давно уже устав от предсказаний
Грядущих поражений и побед.
Земля тесна, а небо – и подавно,
И пусть бежит испытанная рать,
Себе не доверяя в самом главном –
В уменье жить и в праве умирать.
Ни в радости, ни в грусти нет спасенья
От бесконечной суеты сует,
Но в суматошной сутолоке лет
Порою к нам приходит отрезвленье.
Мы все живем на свете как придется –
У каждого свой враг и свой кумир.
И слава богу – так устроен мир:
Душе всегда отдушина найдется.
Мы шли по кручам, не боясь упасть.
Не били грозным идолам поклоны,
Играли с шулерами в преферанс,
Стрелялись с дуэлянтами в законе.
Пусть против нас – нечестная игра,
Пусть рыли нам заранее могилы,
А мы добра искали от добра
И находили.
Не выживших надежд не перечислить,
Но только вновь – чем дальше, тем больней
Осколки старых одичавших истин
Скребутся в стенки памяти твоей.
Что говорить – потери есть потери,
Но век терпенья – не Великий пост…
Пусть ляжет путь наш испытаньем веры
И верности тому, что не сбылось.
Нам свобода дана от Бога,
С прошлым вечное сводит счеты,
Нас несут по слепой дороге
Перекаты хмельной свободы.
И летят за окном вагонным
Вереницы поселков дачных…
Пересохшие «рубиконы» –
Под закатом, упавшим навзничь.
Не слышен зов охотничьего рога,
Не слышно крика боевой трубы
Там, где живут играющие боги,
Сойдя с пути коварства и борьбы.
Земля и небо не стоят на месте
Под искорками вечных фонарей,
И что с того, коль сложены созвездья
Из мячиков в Божественной Игре.
Какой-то мост над медленной рекой,
Какой-то дом за редким частоколом,
Какой-то мир под крышей голубой,
Какой-то бог в своей привычной роли.
Старинное молчание храня,
Сегодня он горшки оставил в печи
И занят сотворением огня,
Над первой искрой вновь ссутулив плечи.
Эта ночь не закончится вдруг
Пробуждением после рассвета,
В ней предчувствие скорых разлук
И знакомые запахи лета.
В