А так как Виргеум этого понять не мог в принципе, то и ответы на свои вопросы он получал крайне редко. Тем не менее, мудреца при дворе, хотя и не понимали, но все же ценили. И ценили его во многом благодаря именно тому, что не понимали. Как ни как Бугорландия была цивилизованным государством. В другой, менее цивилизованной, стране мудрецу за такие выкрутасы давно бы отрубили голову. А этому же всё пока сходило с рук.
Взаимоотношения мудреца с простыми жителями складывались еще хуже. Прижимистые бугорландцы не прочь были получить от мудреца умный совет, да вот только платить за это деньги они категорически отказывались. Бугорландцы по натуре своей были народом недоверчивым, и принципиально не желали платить за то, чего нельзя было увидеть глазами или потрогать руками. Мудрец же, в свою очередь, тоже давать бесплатно советы ни кому не собирался. Поэтому найти общий язык с местными жителями за все эти годы Али ибн Лура так и не сумел. Единственно кого он еще мог терпеть в этом государстве, так это как раз членов государственного совета. Короля и королеву он терпел за то, что те платили ему ежемесячное жалование, причем весьма приличное жалование. По крайне мере по бугорландским меркам. А Тортенсон, как человек военный, ни когда, ни каких вопросов ни кому не задавал, он привык только отдавать и исполнять приказы.
Всех же остальных жителей Бугорландии Али ибн Лура ненавидел лютой ненавистью. А те, в свою очередь, всё ни как не могли понять, за что на них так сердится королевский мудрец. И при встрече с ним, каждый раз интересовались – «Как ваше здоровье?» Или – «Какая сегодня чудесная погода, не правда ли?» Чем еще больше выводили мудреца из душевного равновесия. И тогда он начинал что-то громко орать на своем родном, непонятном бугорландцам, языке и сильно топать при этом ногами. В особо крайних случаях он даже рвал на себе свою седую бороду. Изредка это помогало ему успокоиться.
Но вернемся к нашей телеграмме и прерванному ею чаепитию. В малочисленности бугорландского общества были и свои преимущества. Всегда можно было собраться обсудить какой-нибудь важный государственный вопрос просто так, за чашкой чая или за партией в преферанс. Решать государственные дела в неофициальной дружеской обстановке было очень выгодно и в том отношении, что в стране не нагнеталась раньше времени нездоровая политическая обстановка, и среди мирного населения не возникала, опять же, раньше времени особой паники. Тем более, что в такой вот неофициальной обстановке в Бугорландии обсуждались в основном всевозможные домыслы, сплетни и слухи. Потому, что других, более важных