Арнау попытался было пройти на площадь Сант-Жауме, но в этот момент зазвонили колокола церкви Святой Клары. Он растерялся, глядя в сторону женского монастыря, и вдруг услышал, что к этому звону присоединились колокола церкви Святого Пере из Фраменорса и церкви Святого Жуста.
Звонили все колокола города!
Арнау остался стоять на месте с открытым ртом, потрясенный происходящим.
Внезапно прямо перед ним выскочил Жоанет. Малыш, взволнованный так же, как и сам Арнау, не мог успокоиться.
– Via fora! Via fora![6] – кричали со всех сторон.
– Что это? – спросил Арнау.
– Via fora! – крикнул ему Жоанет прямо в ухо.
– Что это значит?..
Жоанет жестом показал, чтобы Арнау замолчал, и кивнул в сторону старинных Главных ворот возле дворца викария.
Арнау проследил за рукой товарища и увидел одного из офицеров викария, облаченного в боевые доспехи и посеребренную кольчугу. На боку у него покачивался большой меч; в правой руке он нес на позолоченном древке знамя Святого Георгия – красный крест на белом фоне. За ним следовал другой офицер, тоже в боевых доспехах, и нес знамя города. Оба прошли в самый центр площади, где находился камень, разделявший город на кварталы. Остановившись там с флагами Святого Георгия и Барселоны, они одновременно закричали:
– Via fora! Via fora!
Колокола продолжали трезвонить, и крики «Дорогу!» катились по всем улицам города, пугая граждан.
Жоанет, который до этого наблюдал за происходившим, сохраняя завидное спокойствие, вдруг тоже заорал во всю глотку: «Via fora! Via fora!»
Наконец Эстранья пришла в себя и тихо сказала Арнау, что им пора уходить отсюда. Но мальчик, не отрывая глаз от двух офицеров, стоявших в центре площади в своих блестящих кольчугах и с мечами на боку и как будто застывших под цветастыми знаменами, отпрянул от мулатки.
– Пойдем, Арнау, – требовательно позвала его Эстранья.
– Нет, – ответил он, подстрекаемый Жоанетом.
Женщина схватила его за плечо и потянула за собой:
– Пойдем. Это не наше дело.
– Что ты говоришь, рабыня? – раздался голос незнакомой женщины, которая стояла рядом и наблюдала за происходящим так же зачарованно, как и они. Похоже, она слышала спор между Арнау и мулаткой.
– Мальчик – раб? – спросила она, глядя на Эстранью.
Кухарка отрицательно покачала головой.
– Он – свободный гражданин? – продолжала расспрашивать незнакомка.
Когда Арнау кивнул, женщина возмущенно воскликнула:
– Как же ты смеешь говорить, что призыв «Via fora!» – не его дело?
Эстранья замолкла и, переминаясь с ноги на ногу, как утка, опустила голову.
– Кто ты такая, рабыня, – обратилась к ней другая женщина, – чтобы отказать мальчику