– Нет, Никос…
Она хотела что-то сказать, но в этот момент снова появилась официантка.
– Тогда сделай это для Софии! – Никос прервал открывшую было рот Кейт в тот момент, когда официантка наконец отошла. – Подумай о ней!
– Я… я думаю о Софии. – Сердце Кейт сжалось. – Я очень за нее переживаю.
– Тогда сделай что-нибудь с этим – переживаний недостаточно. Выходи за меня замуж, и ты поможешь обеспечить ее будущее. Если откажешься, ее дядя-манипулятор вполне может получить законную опеку.
– Я не знаю… Я хочу сказать, просто предположим, что мы поженимся и суд присудит тебе опекунство над Софией, что тогда?
– Тогда мы разведемся, София будет под защитой закона, и ты восстановишь свой бизнес. Это очевидное решение.
Кейт судорожно вздохнула.
– А как насчет Софии? Она же поверит, что мы будем настоящей супружеской парой? Что она будет чувствовать, если мы разведемся, как только ты получишь над ней опеку?
– Ты оставишь Софию мне. – Тон Никоса не предусматривал дискуссий на эту тему. – Твоя роль – помочь мне обеспечить опеку. Ничего больше.
Между ними воцарилась тяжелая тишина. Шипение кофемашины, звук голосов в кафе растворились на заднем плане, когда Кейт обнаружила, что смотрит в завораживающие глубокие карие глаза этого всемогущего человека.
– Так что ты скажешь? – спросил он тихим голосом, в котором прозвучали нотки дружелюбия.
Вздохнув, Кейт заставила себя оторваться от его глаз и огляделась, чтобы отвлечься. Но ее мозг был парализован мужчиной перед ней и тем, что он предлагал ей.
Когда Никос потянулся к ее руке, лежащей на столе между ними, его прикосновение пронзило ее, как электрический разряд.
– Так мы договорились?
И прежде чем она поняла, что происходит, услышала свой голос:
– Хорошо. Я сделаю это.
Никос удовлетворенно выдохнул. Он поймал ее. Как приятна ему была эта маленькая победа!
Кейт О’Коннор была сама себе хозяйка, и после того, как они расстались, могло случиться все, что угодно. Но он добился своей цели! Теперь ему просто нужно было закрыть сделку.
Он откинулся назад на спинку стула, закинув руки за голову, и посмотрел на Кейт.
Кейт, как будто вспомнив что-то, извинилась и поднялась, чтобы сходить в дамскую комнату.
Она не смогла выбраться достаточно быстро, скользнула по сиденью и выпрямила свои длинные ноги, прежде чем исчезнуть в глубине кафе.
Никос сделал еще глоток кофе. Причину, по которой он хотел, чтобы Кейт, и только Кейт стала его женой, он предпочел не изучать слишком глубоко. Когда адвокаты сообщили ему, что его дело об опеке будет решено в его пользу, если он будет женат, имя Кейт сразу пришло ему в голову.
Он так долго пытался стереть ее из своей памяти, пытался избавиться от воспоминаний о ней, сожалея о том дне, когда встретил ее, что это почти превратилось в навязчивую идею. Но он был вынужден признать, что в случае с Кейт одержимость была