Посуду положено брать в руки, если другим способом есть неудобно. Где животное лакает и лижет, там человек пьет из удобно поднятой посуды или берет пищу рукой. По внутреннему состоянию я сейчас был ближе к животным, чем к человеку. Если ко всему прочему, что уже свершилось, разрешить мне взять посуду в руки…
Пришла запоздалая мысль, что следовало отказаться от нескромного десерта. Сообщением, что кроме Юры Маше теперь никто не нужен, она сразу определила границы дозволенного. Мои поползновения сдвинуть границы увенчались успехом, я считал себя в своем праве, и Маша пошла навстречу, как Англия и Франция в Мюнхене перед Второй Мировой, поэтому где-то в глубине души Маши сейчас должна звучать речь Чемберлена: «Я принес вам мир!» Малыми уступками сохранить нечто большое…
Обидно чувствовать себя Гитлером. И быть животным тоже не очень приятно, но что делать, если инстинкты отправили мозг в нокаут, а организм танцует под их обещающую удовольствия дудку? Маша сделает вывод, что я ничуть не изменился. Эльф-полубог в моем исполнении – тот же мужик-хомосапиенс в худшем из воплощений. Никакой разницы. В то время как истинный джентльмен, каким я себе казался, должен был объявить: «Твое обещание было дано давно, в других условиях, я не имею права требовать его исполнения». Жизнь изменилась.
Но мои желания не изменились. Не было ничего важнее мягких конусов со сладкими вершинами, которыми я упивался, как пьяница в конце месяца долгожданной бутылкой с зарплаты.
Пробудить у Маши какие-нибудь чувства не удалось, она продолжила тем же ровным голосом, будто сидела передо мной одетой, а я не облизывал ее нежные прелести, а вел с ней светскую беседу:
– Не думай, что я что-то забыла. Осталось еще одно невыполненное обещание – по поводу несостоявшегося подарка. Я всегда держу слово. Я найду тебе двух девушек – договорюсь в клубе, у нас многие любят интересные опыты. И когда ты придешь в следующий раз… Кстати, когда ты придешь в следующий раз?
И ведь не сомневалась, зараза такая, что приду. У меня на языке вертелась поправка, что не «когда», а «если», но Маша, возможно, специально сказала «когда», чтобы сделать мое возвращение обязательным. Боялась, что я навсегда исчезну из ее жизни? Но если боялась – значит…
Ничего не значит. Она снова с Юрой, а прежнего дружка, получившего всемогущество, терять не хотелось, такими друзьями не разбрасываются. Меня следовало держать на коротком поводке. На всякий случай. Возможно, дела с Юрой у Маши идут не лучшим образом, доверие еще не доказано поступками, а знакомый эльф – это из разряда небывалого и, главное, эксклюзивного. Ни у кого в мире нет друга-эльфа.