Ника не видела бабушку уже больше года. Однажды мама решила, ее мать не лучшая компания для подрастающей Ники и для нее важнее научиться общаться со сверстниками в обычной школе. Со-циа-ли-зи-ро-ваться, так это назвала мама. Но ничего не вышло. Отношения с одноклассниками с самого начала как-то не заладились. Ника перепробовала всё, но так и осталась чужой. Над ней откровенно ржали, ее травили, задирали и она дралась совсем не как девчонка. После очередной такой драки Ника попала в эту закрытую школу для трудных подростков.
Девочка вздохнула. И чего маме не нравилось, что ее, Никиным образованием занимается бабушка, выдумала тоже, все дети обязательно должны учиться в школе.
Об дверь что-то грохнулось и в следующее мгновенье в комнату кубарем влетел Гений. Из коридора раздался дружный хохот. Мальчишка вскочил на ноги и выбежал в коридор.
– Придурки! Я еще с вами поквитаюсь! Земля круглая! – и Гений с достоинством закрыл дверь, под непрекращающийся смех ребят.
Фед закатил глаза:
– Да, завидный кавалер! Мечта поэта! – Ника схватила подушку и швырнула ее в горгула.
Гений открыл рот от удивления. Снаряд достиг цели и Фед шлепнулся на кровать.
– Ах ты так! Все, я удаляюсь! – Фед вытащил замызганный носовой платок и принялся складывать в него всякое барахло, потом завязал его в узелок и, не оборачиваясь, удалился в стену. Ника пожала плечами – актер.
– Чего это ты подушку зашвырнула? – испуганно спросил Гений.
Любопытный Фед высунул голову из стены. Ника увидела его, сделала скучающий вид и повернулась к Гению:
– Как-нибудь потом расскажу! Может пойдем, а?! – и дети вышли в коридор.
***
Ника вышла из кабинета старшей воспитательницы и облегченно выдохнула. Полчаса Антонина Викторовна рассказывала ей о правилах школы и о том, почему так важно их соблюдать. Правил и запретов в школе было много, и за любой проступок наказывали. В коридоре скучал Гений.
– Долго ты! Ну, как тебя ЭТА наказала? – прошептал мальчик, показывая глазами на дверь.
– Сегодня после ужина, я иду в кухню помогать с посудой. Ну и не будем забывать о получасовой нотации. Наверное, я еще легко отделалась?! – Ника улыбнулась, не подавая виду, как тяжело дались ей эти полчаса. Девочку пугала странная безэмоциональность Надсмотрщицы, взбешенные взрослые, обычно ведут себя иначе.
Ей живо вспомнился последний день в школе, когда ее, после очередной провинности, вызвали в кабинет к директору. Директриса шипела, цедила каждое слово, не позволяя себе перейти на крик, ее губы изгибались недовольной дугой, глаза, прятавшиеся за стеклами очков, искрились яростью. Бывало, конечно, и по-другому, но и тогда Ника, как барометр, улавливала истинные чувства и эмоции людей. А вот старшую воспитательницу девочка, так и не смогла прочувствовать.
– Это