– Тише, девочка, тише… – успокаивающе прошептала Наташа, указательным и средним пальцами касаясь энергетической точки на лбу дёрнувшейся Мэйли и погружая её в целебное забытьё. – Вот теперь я за неё спокойна. О чём ты хотела поговорить, Алекса?
Сидевшая на одной из деревянных лежанок Алекса встрепенулась и отвлеклась от изучения кирпичной кладки стен узилища. Повернувшись к случайной пленнице Красного Дракона и скривившись от боли в рёбрах, она скептическим тоном заметила:
– Скорее всего, это именно она надоумила китайца похитить тебя. Помогать своему врагу…
– Причина моего здесь нахождения вовсе не в ней. А то, что это, возможно, повторюсь, только возможно, происходило с её участием, полностью обесценивает тот факт, что все мы так или иначе, но становимся слепыми орудиями судьбы, – бесстрастно парировала целительница. – Мне не в чем её винить. Мои претензии скорее к Леону. Он не умеет держать своих женщин в узде.
– Эта ревнивая дура – не его женщина!
– Говоришь так, словно никогда не совершала безумных поступков из-за влюблённости… – так же спокойно отвечала Наташа, завершая очередное плетение «техники» и накладывая её на лицо китаянки. – Визита к пластическому хирургу девочке не избежать. Этот урок она запомнит надолго.
– Что за вселенское всепрощение? – возмутилась Алекса, скрещивая ноги и опираясь спиной на влажную кирпичную стену. Девушку знобило, и она куталась в изгвазданные кровью и грязью лохмотья своего мундира. Схватка с Красным Драконом клана Луэн обошлась для неё слишком дорогой ценой.
– Считайте это уроком на будущее, капитан. Милосердие – одна из добродетелей примерной жены аристократа.
Официальный тон отповеди из уст потенциальной соперницы болезненно обжёг самолюбие баронессы – девушка упрямо вскинула подбородок и сверкнула глазами.
– Вы, Наталья Александровна, сейчас, случайно, не на место первой жены претендуете? Уж больно похоже на официальную заявку, печати только не хватает! – злобно прошипела она. – Не забудьте прежде подать на развод, госпожа Астахова!
Наталья Александровна вздрогнула как от удара, но предпочла смолчать. Довольная произведённым эффектом, Алекса хотела продолжить свой эмоциональный спич, но вдруг умолкла, споткнувшись на полуслове, и забалансировала на грани беспамятства. А после девушка просто отключилась, рухнув обратно на свою лежанку.
«Курицы драные! – мысленно ругнулась учительница русского языка, литературы, этикета и изящной словесности. – Озабоченные вертихвостки, что он в них только нашёл?!»
Её университетский преподаватель непременно оценил бы краткость и ёмкость изложения внутреннего состояния всего в двух предложениях. Но думала она совершенно о другом.
Слова Алексы неожиданно попали в цель, обнажая мятущееся сердце молодой учительницы. Тонкая грань между флиртом и адюльтером для неё размылась настолько, что она всерьёз ждала возвращения Леона. Ждала,