На этом месте он остановился и, пожав плечами, уже без такого явного пафоса и прежней патетики сказал:
– Эти миры сложно описать. Нужно просто пожить там некоторое время, чтобы понять их, – и добавил: – И чувствую, шанс на это у нас есть, и неплохой.
– Ладно, разберемся. Если, конечно, у нас будет такая возможность, – сказал ему я и сразу спросил: – А твой друг, Рез, тот, который помог тебе, как ты думаешь, он не пытался разыскивать тебя, когда ты пропал?
– Думаю, что пытался, но коли я за всю свою жизнь так и не встретил его, то он, скорее всего, так и не нашел нужного портала, что ведет в наш мир.
– А мы сможем попросить его помощи, по крайней мере на первое время, чтобы устроиться в этих мирах? – задал я ему следующий, беспокоящий меня вопрос, который возник у меня в результате его последних слов.
И таких вопросов накопилось множество, но как я понимал, мы пока никуда не спешили.
– Я это почему спрашиваю, – сразу пояснил я, – коль коренной житель, как ты говоришь, мог разыскивать так долго портал в наш мир, и коль мы говорим с тобой, то он так его и не нашел, то у меня есть небольшое подозрение, что мы можем там пробыть неопределенное по продолжительности время. Поэтому от твоих знакомств и связей была бы достаточно большая польза.
– Хм, – пробормотал Лениавес, – с этим могут быть некоторые проблемы.
И он как-то странно начал загибать пальцы, будто что-то подсчитывая в уме.
– А что не так? – спросил я.
Как мне казалось, корнол очень ответственно относился к выбору своих друзей, чтобы те так просто отказались от него. Значит, за его словами кроется какая-то другая причина.
И его следующие слова как раз и подтвердили эти мои подозрения.
– Я боюсь, что все те мои знакомые и друзья, кто хотел остаться в нейтральных мирах, сейчас уже мертвы.
– Как так? – не понял я.
– Не знаю научного объяснения этому факту, говорят, что это следствие их внепространственного нахождения или чего-то в этом роде, но время в нейтральных мирах бежит гораздо быстрее, чем во всех остальных планах реальности. Предположительно