– Покажу, если пообещаешь не отпрянуть в ужасе.
– Я уже сказал, что назову тебе своё имя. Больше ничего обещать не могу. Но поверь, желудок у меня здоровый – я ведь собирался съесть твоё сердце.
– Не такое уж моё сердце и мерзкое, поверь.
И всё же она приподняла капюшон, открывая сине-зёленые глаза под тяжёлыми веками и коричневую щетину обожжённых волос. Цвета они были не такого, как у Гулльвейг, но Ангербода решила, что уж это имя и всё, что с ним связано, она должна оставить позади и никогда больше не вспоминать о нём. В её жизни начинался новый период. Уж что-что, а колдовство она отныне будет держать при себе, хватит с неё. Больше никакого сейда, никаких пророчеств, никаких неприятностей. И так за последнее время на несколько жизней вперед набралось.
– А я-то думал, что ты окажешься какой-нибудь отвратительной людоедкой, прячущейся под капюшоном. – Он поднял руки и изобразил пальцами когти. – Троллиха Ангербода, такая уродливая, что мужчины в ужасе отшатываются, взгляни они ей в лицо.
Она закатила глаза.
– Так как тебя зовут? Или ты намерен нарушить своё обещание?
– И в мыслях не было. Я человек слова, Ангербода. Я кровный брат самого Одина, – надменно произнёс он, приложив руку к груди.
Ну началось, подумала колдунья. Не братался на её памяти Один с ётуном, пока она была в Асгарде. Хотя, конечно, это могло произойти столетия назад, в конце концов, она очень мало помнила о своём пребывании в мире асов и почти ничего из того, что было до этого. Возможно, её странный гость просто не присутствовал в той зале, где её сжигали.
Или, быть может, он там был и наблюдал за ней в экстазе. Как и остальные.
– …Поверить не могу, – продолжал он, – что ты порочишь моё доброе имя, намекая, что я клятвопреступник.
– Но не нужно ли мне прежде узнать твоё имя, чтобы порочить его?
– Ты порочишь саму идею моего доброго имени.
– Идею того, что у тебя в принципе есть имя, или того, что это имя доброе?
Он моргнул и округлил губы в немом изумлении.
– Если ты не скажешь мне своё имя, я сама придумаю, как тебя называть, – пригрозила она.
– Ух ты, очень любопытно. – Он обхватил руками колени, как взволнованный ребёнок. – И что же это будет?
– Тебе точно не понравится. Я буду звать тебя самым ужасным именем, какое только смогу придумать, и с помощью своей ведьмовской магии заставлю всех остальных называть тебя так же.
– Ведьмовская магия? Ох, мне сейчас жуть как страшно.
– Не вынуждай меня заставлять тебя это есть, – предостерегающе сказала Ангербода, демонстрируя своё завёрнутое в ткань сердце.
– Хм, может быть, мне сразу так и нужно было сделать. – Он выпрямился и бросил на неё притворно-хищный взгляд. – Может быть, я заполучу твою силу. Ну-ка, отдай обратно.
Женщина отодвинула свёрток подальше, когда он потянулся за ним, и произнесла насколько могла зловеще:
– Или, быть может, случится что-то куда более кошмарное…
– Откуда