Колдунья поёрзала, не поднимая взгляда от рук, потому что не могла отрицать, что и сама думала о том же.
– Ну, у тебя есть я, – произнесла Охотница.
– Это не то же самое. Ты же не он.
Скади бросила на неё испепеляющий взгляд.
– Конечно. Я всего лишь твой друг. Разве я что-нибудь значу?
– Я не это имела в виду…
– Конечно. – Глаз Скади дернулся. – Подожди-ка. Он что, не в курсе, да?
Ангербода покачала головой.
– Я ещё не видела его с тех пор.
Ётунша со стуком поставила чашку на стол и встала.
– Молись, чтобы я никогда с ним не повстречалась, а то ему придётся несладко. Давай бери, сколько сможешь унести, и уходим. – Она помолчала. – Но не поднимай слишком много, не забывай про ребёнка. Выбирай что полегче. Я захвачу мешок, который только что принесла, и отнесу его обратно в сани – он самый тяжёлый.
– Скоро тебе придётся помогать мне обуваться, – задумчиво произнесла Ангербода.
– Ещё немного, друг мой, – ответила Скади, – и кому-нибудь уж точно бы пришлось.
Ведьма сложила самые тёплые шерстяные платья в дорожную корзину, надела плащ и капюшон, затем вышла вслед за подругой наружу и закрыла дверь в пещеру, вдобавок нагромоздив перед ней камни, ветки и сухую траву, чтобы, когда выпадет снег, вход был скрыт от посторонних глаз.
Когда приготовления подходили к концу, на ветку дерева рядом с головой Ангербоды уселся сокол и уставился прямо на неё. Она взглянула на Охотницу, которая перекладывала груз на санях, бормоча что-то себе под нос, а затем снова на птицу и прошептала:
– Ты вовремя.
– Из-ви-ни, – произнёс голос Локи у неё в голове. – Произошла одна история с великаном и золотыми яблоками. Дело, в котором я мог быть замешан, а мог и не быть…
– Я уезжаю на зиму, – сообщила Ангербода.
Она была не в настроении выслушивать рассказы о его проделках, хотя и знала, что ему не терпится поведать о том, что случилось. Если бы он появился хотя бы на полчаса раньше, она провела бы всю зиму устроившись в его объятиях. Но теперь было уже слишком поздно, и, если бы он раскрыл себя, Скади, вероятно, проткнула бы его одной из своих лыж.
Локи, казалось, почувствовал волны мрачной решимости, исходящие от Охотницы, потому и сохранил свой соколиный облик.
– Это я вижу. А куда ты собралась?
– В горы.
– Бр-р-р, зачем тебе туда ехать?
– Меня пригласили. И, кстати, Скади поклялась расправиться с моим отсутствующим мужем за то, что он оставил меня зимовать в одиночестве. Так что на твоём месте я бы осталась птицей.
– Мне очень жаль, – сказал он, слетая вниз и усаживаясь ей на плечо. – Тогда я навещу тебя в горах.
Ангербода покачала головой.
– Будет сильная непогода. Сделай себе одолжение и проведи зиму в Асгарде.
Новость о ребёнке готова была сорваться с её языка, но она сдержалась; не так ей представлялся миг, когда она ему об этом