Он и подумать не мог насколько затянет его работа на проекте. Марк старался не думать о реальности судеб приходящих на съемки людей, представляя их статистами, массовкой с выдуманными историями. С Верой почти не встречался, что тоже имело свои плюсы. Избегала ли она общения со своим подопечным или так было со всеми, Воронов не задумывался. Он регулярно получал подсказки для предстоящих серий, в которых прописывалось все, вплоть до походки и мимики «колдуна», но все делал наперекор. Ему никогда не нравилось, что им управляют и любые рамки принимал за кандалы. То, что его не выгнали уже после первого сезона, казалось чудом.
Очень быстро Марк вспомнил каково это – получать удовольствие от внимания и людского обожания. А вскоре и руководство проекта стало выделять его среди прочих участников, которые в большинстве своем не имели его актерского опыта, только бешенное желание быть первым.
Марк трудился не ради денег, как большинство его новых коллег, его увлекал сам процесс. Деньги, конечно, играли важную роль, но далеко не первую. Судьба вознаграждала его за месяцы забвения, купала в лучах славы будто младенца в купели. Он чувствовал себя обновленным и счастливым.
Вот только Вера, как и прежде, держалась особняком, делая вид, что их ничто не связывает кроме работы. Марка сперва раздражало ее равнодушие, а потом и вовсе начало бесить.
И тогда он начал ее преследовать, как заправский маньяк.
Выучил пути ее передвижения, узнал, что живет она, в той же старой квартире с матерью. Что кроме работы и дома почти никуда не выходит. И лишь раз в месяц едет куда-то за город на электричке.
Похоже у нее не было подруг и на работе она ни с кем не завела хотя бы приятельских отношений. Иногда Марку становилось стыдно за свою насыщенную событиями, людьми и эмоциями жизнь. Он чувствовал свою вину за сложившийся порядок вещей. Все чаще возникало острое желание разрубить злополучный узел, выяснить все раз и навсегда, расставив нужные акценты. В конце концов каждый человек хозяин собственного бытия и Вера могла выбрать иной путь. И все же совесть, которую ему не раз рекомендовали оставлять дома перед выходом на съемочную площадку, не позволяла спокойно существовать. Внутри постоянно зудело. И если уже их пути с Верой снова сошлись, значит, для чего-то это было нужно.
В один из дней он, уже по заведенной традиции, проезжал мимо дома Веры, чтобы посмотреть, как она садится в переполненную маршрутку, чтобы отправиться на работу, но застал чудну́ю картину.
Вера стояла посреди дороги, вокруг нее уже образовалась пробка из непрестанно гудящих машин и орущих водителей, но ей было все равно. Она будто не замечала происходящего и даже улыбалась. Но в какой-то момент, словно очнувшись от морока, рванула к обочине. Марк видел, как из машин начали выходить особенно обозленные люди, направляясь в ее сторону. Вряд ли бы они устроили самосуд посреди улицы, но в тот момент тело сработало быстрее мыслей. Его машина, взятая, кстати, в прокат, так как новый статус обязывал соответствовать,